Я резко поворачиваю голову и вижу Ксавьера, стоящего на входе. Его длинные волосы еще влажные после душа, он одет в отлично сидящую на нем футболку, джинсы и ботинки. И совершенно не сомневался, где меня искать, раз я не явилась в дом после нашей ссоры.
Внезапно я начинаю волноваться из-за парня, сидящего рядом со мной, потому что Ксавьер сходит с ума от ревности, стоит какому-то мужчине со мной заговорить. Парень пытался быть милым, и мне не хочется, чтобы Ксавьер вышиб из него дух.
Однако этот парень совсем не выглядит обеспокоенным. Более того, он даже не поворачивает голову, чтобы посмотреть на того, кем его пытается напугать Тайлер. Вместо этого он выуживает из заднего кармана бумажник и кладет стодолларовую банкноту на барную стойку.
Я чувствую, как колотится пульс, стоит нам с Ксавьером посмотреть друг другу в глаза. Затем он переводит взгляд на парня рядом со мной. Даже находясь по другую сторону помещения, я могу видеть, что тело Ксавьера напрягается. Затем он распрямляет плечи и направляется ко мне.
— Вот дерьмо, — произносит Тайлер у меня за спиной, — мистер, вам лучше уйти.
— Я уйду, когда захочу, и никто меня не заставит.
— Ты покойник, — бормочет Тайлер, отходя к другому краю стойки.
Ксавьер встаёт рядом со мной, сжимая и разжимая кулаки, но его взгляд направлен на моего соседа.
— Пойдем, Анна.
Это не приглашение, а приказ. После того, как он вел себя сегодня, я не собираюсь позволять ему командовать.
— Нет. Может быть, я еще не собираюсь уходить. Я уже сказала тебе, что могу сама о себе позаботиться.
— Да, Икс, она сказала, что у нее все под контролем, — усмехается парень.
Я чувствую, что ничем хорошим это не закончится.
Ксавьер щурится, и на лице у него ходят желваки.
— Заткни свой поганый рот, пока я не сделал это сам.
— Ксавьер! — прерываю я его, пока он не озверел и снова не попал в неприятности.
— Анна… — он произносит мое имя в особенно сексуальной манере.
Мое тело предает меня, реагируя определенным образом, потому что я все еще схожу по нему с ума.
— Пойдем. Сейчас, — добавляет он.
Парень разворачивается на стуле, усмехаясь, и мне хочется приказать ему повернуться обратно, если он не желает умереть, но кажется, что гнев Ксавьера его веселит.
— Какого хрена ты лыбишься? — рычит Ксавьер.
Я вскакиваю на дрожащие ноги, чтобы остановить этот конфликт, пока еще возможно.
— Я, нахрен, урою тебя прямо тут, чтобы ты, блять, не приближался к тому, что принадлежит мне.
Я кладу руку Ксавьеру на грудь.
— Не надо. Ничего не случилось.
— Нихрена подобного. Я вижу, что здесь происходит.
— Остановись, — умоляю я.
Его взгляд фокусируется на мне.
— Ничего. Не. Случилось, — я стараюсь произносить слова медленно и четко, несмотря на то, что мой пьяный голос дрожит, я должна показать Ксавьеру, что не шучу.
— Анна, этот парень… — он замолкает, как будто пытается не сказать лишнего. — Этот хрен должен усвоить гребаный урок.
Я качаю головой.
— Не должен. Уйми свой гнев.
Он щурится, и я понимаю, что напряжение не покидает его. Единственный способ — это увести его, значит, мне придется сдаться и пойти с ним.
— Просто остановись, и я пойду туда, куда ты захочешь.
На мгновение он отводит от меня взгляд. Он пялится на парня за моей спиной, как будто размышляя, стоит ли уходить или все-таки ввязаться в драку. Затем снова смотрит на меня и обхватывает рукой мой локоть.
— Пойдем.
Он ведёт меня к выходу, я слегка спотыкаюсь, а мои ноги немеют от выпитого алкоголя.
Ксавьер рычит, без труда таща меня за собой.
— Ты не должна пить без меня. Если бы не я, кто бы остановил этого придурка, который пытался тебя подцепить?
Мы выходит на прохладный ночной воздух, и я сбрасываю с себя его руку.
— У меня все было под контролем. Никто в этом баре не собирался навредить мне, особенно под присмотром Квинн и Тайлера. Ты должен перестать все время оберегать меня. Твои собственнические замашки становятся проблемой. Позволь мне жить, Ксавьер!
Он прищуривает голубые глаза.
— Жить? Если попадать в беду теперь называется «жить», то прости, что разрушил твое веселье!
— Там ничего такого не происходило. Я бы поняла, если бы мне что-то угрожало, — парирую я. Меня злит, что он считает меня неспособной позаботиться о себе глупышкой.
— А вот здесь ты ошибаешься, красавица. Жестокий мир намного ближе, чем ты думаешь, а ты ничего не заметишь, пока он не укусит тебя за попку.
Его слова отдают горечью. И хотя мне не пришлось пережить такой же ад, что и ему, жизнь с моим отцом нельзя назвать поездкой на пикник. Я чувствую, что сильно повзрослела с момента отъезда из Портленда и стала лучше разбираться в окружающем мире.