Это срабатывает, потому что взгляд Ксавьера резко устремляется ко мне.
— Что ты сказала?
По моей щеке стекает слеза, когда я встречаюсь с ним взглядом.
— Я беременна.
— Нет, это не так.
Мой рот безвольно открывается, потому что его слова ощущаются как пощечина, но я отказываюсь позволять ему заставлять меня чувствовать себя плохо по этому поводу. Он может не хотеть этого ребенка, но я хочу.
— Так, — шепчу я. — И он твой. И... я оставляю его. Ты можешь быть частью его жизни или нет, зависит от тебя, но я собираюсь стать матерью.
Ксавьер отпускает футболку Хорхе, и его взгляд смягчается:
— Анна... я. Не могу. Прости.
Он отступает, и я понимаю, что он снова убегает от меня, потому что все становится сложным. Но в этот раз я не позволяю ему уйти так легко. Выскакиваю из машины и догоняю его на краю огороженного участка, где хватаю за руку.
— Ты не можешь продолжать убегать от меня, — говорю я.
— Ты не понимаешь, Анна. Это изменит все. Я пришел сюда, чтобы умолять тебя вернуться ко мне, потому что я эгоистичный ублюдок, который не может выдержать мысли о том, что теряет тебя. Но теперь знаю, что поступил правильно, отпустив тебя. Одно дело разрушить твою жизнь, потому что ты можешь уйти от меня в любое время, но ребенок... если он застрянет со мной, у него не будет выбора. Я не буду разрушать жизнь своего ребенка. Я слишком испорчен, чтобы быть отцом.
— Нет, это не так. Этот ребенок заслуживает того, чтобы ты был в его жизни.
Я отчетливо вижу борьбу во взгляде Ксавьера и, как только он делает шаг назад, знаю, что проигрываю битву в попытке заставить его увидеть, насколько он хороший человек.
— Не надо, — шепчу я. — Не оставляй меня снова. Пришло время, сейчас или никогда, Ксавьер. Я не буду продолжать играть с тобой в эту игру. Хочешь ты быть со мной или нет? Выбирай.
По его лицу бегут слезы, когда он отступает еще на шаг.
— Прости, Анна. Я не могу.
Он уходит от меня, и я падаю на колени на асфальт посреди парковки. От плача в легкие не поступает кислород, и я пытаюсь вдохнуть между всхлипами.
Он ушел. И в этот раз я чувствую, что по-настоящему потеряла его.
Не уверена, как долго простояла на коленях на парковке, но вскоре появляется Хорхе, оборачивая руки вокруг моих плеч и помогая встать.
— Давай, Анна. Вышибала сказал, что прикроет тебя. Я отвезу тебя в отель, чтобы ты могла вселиться и собраться с мыслями.
Я киваю и поднимаюсь. Ноги все еще ощущаются, как будто сделаны из желе, когда Хорхе отводит меня к своей машине.
Возле машины стоит хмурый Фредди. Жалость, которую он испытывает ко мне, очевидна, и я уверена, что выгляжу как ничтожество, потому что именно так чувствую себя.
— Я дам знать боссам, что ты заболела, и я отослал тебя домой, потому что ты тут все заблевала.
Я смотрю на мужчину, напоминающего огромного плюшевого медведя, который всегда был ко мне так добр.
— Спасибо.
— Давай, — Хорхе подталкивает меня, чтобы я забиралась в машину.
Как только оказываюсь внутри, снова начинаю рыдать и не думаю, что в ближайшее время это прекратится.
Позже в этот же вечер я все еще плачу, лежа на кровати. Неважно, как сильно пытаюсь, я не могу остановить слезы. Последние пару часов Хорхе топчется без остановки. Он никогда не проходил через что-то подобное, поэтому, уверена, он понятия не имеет, как справиться с женщиной с разбитым сердцем.
Стук в дверь провоцирует вздох. Сейчас я не готова снова видеть Ксавьера, если это он.
Хорхе шумно выдыхает, бросаясь к двери, и я слышу, как он бубнит:
— Наконец-то.
Дверь скрипит, и в комнату проникает отчетливый голос мамы:
— Где она?
— Здесь. Но... — говорит ей Хорхе, а дверь ударяется о стену, как будто мама прокладывала себе дорогу через Хорхе.
Я принимаю сидячее положение к тому времени, когда она преодолевает короткий коридор. Сердце громыхает в груди, когда она появляется здесь, глядя на меня. Выглядит так же, как и тогда, когда я в последний раз видела ее. Те же темные волосы, безупречно собранные в низкий хвостик, идеально наложенный макияж. Все это сочетается с черными брюками и красной блузкой, в которые она одета.
Я собираюсь убить Хорхе за то, что позвонил ей.
Она наклоняет голову, ее взгляд смягчается, когда она обходит кровать и садится рядом, обнимая меня.
— Моя малышка, — шепчет мама, и я тут же снова начинаю плакать.
После ее долгих объятий она отстраняется и изучает мое лицо, убирая от него выбившуюся прядь.
— Он жестоко с тобой обошелся? Хорхе говорит, что ты беременна.