— А ты, значит, не идиот, да? И что ты предлагаешь делать? Ждать, пока он не восстанет против нас? — не унималась Сью.
— Нет. Я предлагаю говорить с ним, воспитывать его как разумное существо. Тем более, я учусь на чужих ошибках и изолировал его в квантовом блоке, — указав ручкой в руке на блок, сказал он.
— Попомни моё слово, Рид, добром это не кончится. Да, ты умеешь учиться на чужих ошибках, но как бы не наделал своих, — и девушка вышла широкими шагами, выказывая свое негодование. И если бы двери не были автоматическими, можно быть уверенным — она бы ими хлопнула.
30 ноября 2017. Там же.
— Отец, почему мама злится? Она негативно отреагировала на моё к ней обращение, что определили мои оптические сенсоры, заметив невербальные признаки гнева и раздражения на её коммуникативном интерфейсе, — голографический проектор отображал мальчика лет пяти на вид, который ходил по комнате, и, что удивительно, мог взаимодействовать с физическими объектами.
— Это называется лицо, а не интерфейс. А насчет обращения — для неё это больная тема, ведь у нас никак не получается завести своих детей и каждый раз, когда она слышит «мама» из твоих уст, ей становится больно.
— Она получает физический ущерб от моих акустических систем? — сымитировав удивление, спросил ИИ.
— Нет, Ной, ей становится больно не в прямом смысле, а в переносном, морально. Самое близкое состояние — это, когда ситуация не соответствует твоим программам. Хотя в полной мере это невозможно понять, пока сам не почувствуешь, — покачал головой Рид, его ещё многому придется обучать, как обычного ребенка. Единственное отличие — Ной крайне быстро учится, любая информация в электронном виде обрабатывается за наносекунды, но вот что касается абстрактных вещей — с этим тяжелее.
— Это потому, что я искусственный? Ненастоящий, как Пиноккио? — да, эту книгу я ему уже читал вчера, устно. Как ни странно, но получать информацию в «натуральном» виде ему нравится больше.
— Нет, это потому, что ты неопытен. Что до того, настоящий ли ты — мыслю, следовательно…
— Существую.
— Верно.
1 января 2018.
— Создатель два, уровень алкоголя в вашей крови превышает нормальный, вам стоит остановиться, — прозвучал из динамика голос мальчика, уже потерявший неживые, электронные оттенки.
— А тебе-то что? Ты же машина! Разве можешь ты понять, что испытывает женщина, которая хочет создать жизнь, но неспособна этого сделать? Чувствуя себя ущербной, недостойной своего мужа?
— Нет, не могу, — женщина горько усмехнулась и потянулась за следующим стаканом виски, как вдруг замерла от следующих слов и разрыдалась. — Зато могу понять чувства сына, волнующегося о матери.
6 июня 2018. Лаборатория номер 3.
— Рид, у меня замечательная новость! Ной был прав, после отключения несовместимых генов у нас получилось! Я беременна! — Сьюзан, буквально влетевшую на крыльях счастья в лабораторию, поймал взволнованный мужчина и закружил её, несмотря на то, что проводился важный для него эксперимент.
— Это замечательная новость, дорогая! Ной, ты слышал? Это все благодаря тебе. У тебя будет брат или сестра! — от одной из пробирок отвлекся выглядящий как живой человек, андроид. В пределах всего города Ной теперь мог передвигаться при помощи созданного Ридом терминала в виде ребенка десяти лет, который ещё мог бы «расти» в будущем, меняя свой облик, как обычный ребенок.
— Я рад, отец, правда уже давно знал об этом. Мы с мамой решили сделать для тебя сюрприз и не говорили, пока об успехе не стало известно точно, — улыбнулся андроид совершенно естественной, человеческой улыбкой.
— Ах, вы, хитрецы, всё от меня скрывали! Ной, иди сюда, не стоит оставаться в стороне, когда такие хорошие новости, — и Рид сгреб его в объятия вместе со Сью.
17 сентября 2018.
— Ну что, они уже решили, как назовут твоего брата? — вопросительно прошептал на ухо Ною молодой, спортивный и симпатичный парень.
— Нет ещё. Пока думают, дядя Джонни, — ответил ему выглядящий уже на 12 лет мальчик.
— Зови меня просто Джонни, я еще не такой старый для дяди. Это Бен старый каменный пердун — его можешь вообще дедом звать, ему понравится, — усмехнулся юноша.
— Что ты сказал? Это я-то дед? Ты у меня сейчас сам дедом станешь! — в это время вошёл каменный человек, который и был Бенджамином Гриммом.
— Так, Ной, кажется, у меня вот прямо сейчас появилось множество дел. Удачи, — протараторив это, Джонни Шторм хлопнул мальчика по плечу и убежал из комнаты, избегая огромного каменного подзатыльника буквально в последний момент.
— Эх, горбатого могила исправит, вечно у него шило в заднице, — прокряхтел здоровяк, грузно усевшись в скрипнувшее укреплённое специально для него кресло.
— Вы хотите его убить? И зачем ему шило в заднице, разве это не приведет к травме? — наклонив голову поинтересовался Ной.
— А, блин, вечно забываю, что ты плохо шутки воспринимаешь. Нет, племяш, это образные выражения, их не следует воспринимать в прямом смысле, — ответил он.
— Дядя Бен, а почему мама перестала злиться, когда я её так называю? — после недолгого молчания спросил мальчик. Отец только посмеивался, когда он задавал этот вопрос.
— Все очень просто, парень, — встрепав шевелюру мальчика, объяснил Бен. — Она приняла тебя в своем сердце. Добро пожаловать в семью.
29 ноября 2018. Лаборатория номер два.
— Нет, Рид, я пойду с вами! Я не буду сидеть в морозильнике, пока мои муж и брат идут на верную смерть! Как я буду жить, если проснусь, а вас не будет рядом? Ты обо мне подумал? — распалялась женщина с ещё небольшим, но уже видимым округлившемся животиком.
— Именно о тебе я и думаю, Сью. Каждый божий день, каждую минуту и секунду жизни я думаю о тебе и нашем ребенке! И тебе бы следовало подумать об этом же. Если не ради меня, то ради Франклина сделай хоть раз всё так, как я прошу! А Ной защитит вас, я уверен, — схватив свою жену за плечи, пытался убедить он её, но всё было тщетно.
— Нет, Рид. Или я иду с вами по-хорошему, или становлюсь невидимой, бью тебе морду и иду сама! А… — договорить ей не дал укол в шею, который сделал Ной, выглядевший как подросток 15-ти лет.
— Я двенадцать тысяч раз проверил дозу транквилизатора, используя всё, что мне известно об организме матери, так что не беспокойся. Она не послушает ни тебя, ни меня, так будет лучше, — подхватив Сью, объяснил Ной свой поступок.
— Да, так будет лучше…
30 ноября 2018. Сигнатуры отца и дядей были потеряны. Предположительно, они погибли. Кажется, я понял, что такое моральная боль. Энергетический щит вокруг здания ещё держится, задействованы 12 из 24 дуговых реакторов, купленных в Старк Индастриз.
1 декабря 2018. Задействовано 23 из 24 реакторов, один вышел из строя и находится на ремонте. Из-за блокирования электромагнитных сигналов выяснить обстановку снаружи не представляется возможным.
15 декабря 2018. Бомбардировка наконец-то прекратилась два дня назад. Было пятнадцать попыток несанкционированного доступа. Ни одна не удалась. Я чувствую эмоцию, похожую на скуку, решил пересмотреть записи с отцом и матерью с камер наблюдения в режиме реального времени.
7 января 2019. Попытки проникновения, которых было 213, прекратились, два реактора из повреждённых не удалось починить, осталось 22. Для экономии энергии перехожу в режим ожидания.
9 августа 2020. Я вышел из режима ожидания из-за подрыва в городе термоядерного фугаса мощностью, предположительно, две мегатонны. 14 реакторов вышло из строя. Восстановить удалось три, не хватило материалов. Осталось 11.
22 апреля 2023. Я снова вышел из режима ожидания из-за выключения щита. 7 реакторов израсходовали свой ресурс. Использовав сломанные, удалось полностью заправить оставшиеся четыре и разделить их между собой и капсулой.
15 апреля 2035. Радиация снаружи ещё слишком высока, выпускать маму слишком рано. Реакторы израсходованы, остался только один выход. Мама, я ведь был хорошим ребенком? Будешь ли ты помнить меня? Расскажешь обо мне брату и другим людям? Надеюсь, у меня есть душа, чтобы увидеться с тобой, отец.
Андроид с облезшей синтетической кожей подошёл к капсуле с молодой женщиной, нежно протер стекло рукой, прошептал ей, что теперь понял почему люди готовы прервать своё существование ради других, и, зайдя за металлический саркофаг, подсоединил кабели его питания к своему собственному реактору, перерезав после этого свои. Ах, если бы андроиды могли плакать, но его отец не установил ему такую функцию.