***
Сделать мы успели всё и даже больше. Пользуясь тем, что девушкам, в отличие от меня, пользоваться порталами ничего не мешает, они разграбили руины Ваканды, благодаря технологиям которой получилось сделать многое из того, что будет перечислено далее. Для начала мы собрали более-менее приемлемую лабораторию в одном из уцелевших помещений местной школы, и я приступил к одному из самых привычных мне дел — генной инженерии “на коленке”. Сперва, поковырявшись в геноме мутировавших помидоров Лауры, которые, неожиданно оказались совсем не томатами, а облепихой, я попытался создать что-то вроде Игдрассиля и сердцецвета. ДНК структуры этих и некоторых других организмов я крепко запомнил и храню почти столь же надёжно, как и свою личность. Дерево Асгарда у меня получилось довольно дефектным — сказалась нехватка времени и оборудования. А вот сердцевидный цветок хорошо получился, мне даже удалось перенастроить эту траву с энергии, изменённой вибраниумом, на радиацию. После создания полезных растений я перешёл к пополнению животного мира — двухголовые ящерки и гигантские крысы — это хорошо, но мало. К моему величайшему позору, я почти не интересовался ДНК нормальных зверей, а создавал всяких покемонов вроде меня и Пикачу, поэтому тварей по паре создал тоже очень странных. На основе генного материала отловленных грызунов, ящериц, рыб, насекомых и Лауры, как самого нормального землянина в нашей компании, я собрал пару мясных видов животных и один мясной-ездовой. Первый вид, всеядный, я старался сделать похожим на домашнюю птицу, но, из использованных для их рождения яиц двухголовых ящериц, вылупились создания, похожие на пушистых велоцерапторов с клювами как у гусей. Второй и третий виды я не увижу в их истинном виде, потому что они созданы из крыс и так же являются млекопитающими, притом большими чем сами крысы. Так как грызуны не смогли бы родить то, что в несколько раз крупнее их самих, я составил своеобразную эволюционную цепочку из созданных мной клеток, чтобы при искусственном оплодотворении постепенно крысы стали тем, что я запланировал.
Во время многочисленных перерывов в расчётах, вызванных убитым состоянием большей части вычислительной техники, я помогал дамам с ремонтом домов и с огородом. Огородом, по сути, занимался только я — вскопал несколькими пробежками целину, полил водой, принесённой в заваренном контейнере, а затем телекинезом перенёс все растения с наполовину разобранного корабля вместе с землёй и высадил рядом с созданными мной. А благодаря ауре Шоу, мои метания над этими местами немного понизили радиационный фон. Об этом я узнал, починив принадлежащий Лауре счётчик Гейгера.
Девушки же больше занимались делами домашними — дом, в смысле, строили. Удалось это благодаря ритуалу восстановления и использованию энергии времени, которую я черпаю из одного из своих измерений. Эта энергия лишь отдалённо похожа на то, что производит камень бесконечности, уступая в плотности, силе, энергонасыщенности и прочих параметрах, но мне и этого выше крыши хватает. Сам я использовать магию не мог, поэтому Хела просто вытянула из меня часть энергии одним из своих заклятий. Однако даже такая малость заставила её изрядно постараться, так что всё лишнее таким образом не вытащишь, а жаль. И дом восстановили почти полностью. Но я недооценил увлечение девушек к украшательству и их энтузиазм. Они периодически отправляли меня притащить им то целые железобетонные плиты, то колонны от театра, то статуи из заросших парков. Боюсь, если бы не пришла пора уходить, мы бы тут новый Бурдж-Халифа с садами Семирамиды построили. Кроме этого, здание запитали от пары сотен реакторов Старка, к которым наштамповали множество расходников — я скинул технологию в головы барышням, и они своими методами из найденных в Нью-Йорке и Вашингтоне материалов смастерили немало полезного. Помимо этих двух городов девушки мародёрствовали на базах ЩИТа и Гидры, а также в бывших столицах государств, которые они почистили от уцелевших высоких технологий.
Благодаря тому, что в моих руках оказалось столько всего полезного, наконец, получился и мой местный венец творения — я сделал человека. Из клеток, пожертвованных на благо науки Сьюзан, Лаурой и, неожиданно, Хелой, я создал несколько десятков разнополых эмбрионов с различными особенностями. Всё же, в ограниченной популяции важно разнообразие. А трёх эмбрионов я начал ускоренно выращивать с помощью инкубаторов и чар Хелы. Инкубаторы я смог сделать из капсулы Сьюзан и остатков технологий ОзКорп, Ваканды и Старка. Над этим делом пришлось потрудиться даже больше, чем над созданием новых видов животных — это должны были получиться не просто инкубаторы, как для высиживания яиц, а практически искусственные матки, способные выносить ребёнка. Лишь с помощью высокоточного телекинеза и благодаря тому, что я такое оборудование уже видел, я смог собрать жалкое подобие устройств Суверенов и Ксандарианцев.
И последнее привело к тому, что по инициативе Сью, вспомнившей о Вижене, я с Хелой решили возродить Ноя, но не в качестве ИИ, а в живом теле. Одном из трёх тел, которые ускоренно растут в инкубаторе. Хела снова зачерпнула через меня силу, связанную со временем и, на некоторый период времени, системы Ноя стали как в тот судьбоносный момент, когда он решил пожертвовать собой. Мы все вчетвером создавали техномагическое устройство, которое перенесёт искусственный интеллект в детское тело в инкубаторе. У Сьюзан есть опыт создания сложных приборов, Хела умеет работать с магией, я разбираюсь и в том, и в другом, плюс в мозгах людей, а Лаура, нагруженная копией моих познаний в необходимых областях, ассистировала остальным.
И вот, в день Икс, временно восстановленный разум Ноя перемещается на новое место, Хела следит, чтобы всё правильно прошло с магической стороны, я телепатически контролирую мозг, а Лаура в соседнем помещении успокаивает нервничающую Сью. Миссис Ричардс процесс подготовки дался очень тяжело, но я не могу сейчас отвлечься, чтоб исправить неожиданно случившийся у женщины нервный срыв. Операция по переносу сознания и без того на грани и идёт совсем не так, как планировалось. По идее, должна была получиться «распаковка» примерно, как у меня в теле Ксавьера, только начавшаяся гораздо раньше и происходящая очень постепенно. Вот только всё теперь висит на волоске, и я не знаю, смогу ли исправить получившиеся ошибки. Но, спустя ещё несколько минут, операция завершилась, а я, прогнав женщин на свежий воздух, сел напротив младенца, переложенного в колыбель, и схватился за голову.
Сама операция по переносу сознания была чудовищно сложной, хотя бы уже потому, что у нас не было камня разума, камня души и камня реальности, либо их аналогов, и нам пришлось проводить её с настолько несовершенными приборами. Простоты операции не добавляло также и то, что восприятие мира у ИИ, подключённого ко множеству камер, микрофонов и существующего на нескольких серверах одновременно, значительно отличается от человеческого. Но всё это нам таки удалось преодолеть, пусть и с трудом. А вот чего не удалось — так это человеческого фактора. У Сьюзан в один из самых ответственных моментов сдали нервы, и она едва всё не запорола. Точнее, она запорола, но не всё. Я не знаю, смогла ли это заметить Хела, но в тот момент, мы потеряли несколько фрагментов архива при установке его в мозг нового тела. И эти фрагменты не восстановить, во всяком случае, я не вижу приемлемых путей к этому. Но, как будто этого мало, архив с памятью и личностью встал не совсем туда, куда надо. И поэтому я в данный момент сижу, схватившись за голову и перебираю холодные камни мрачных мыслей в моём мозгу, готовясь принять одно из тяжёлых решений данного вопроса.
***
Когда я несколько часов спустя вышел из здания, держа ребёнка на руках, Сьюзан смотрела на меня с безумной мольбой во взгляде. А я, отдав младенца в руки Лауры, устало повёл плечами и помял пальцами виски. Лишь после этого я тяжело вздохнул и сказал всего три слова.
— У нас получилось. — Я не стал ни добавлять что-то ещё, ни говорить, что именно получилось. Потому что это будет до самой смерти только моей душевной болью и моей тайной. Одной из тех тайн, что я не расскажу даже Рейвен. Потому что у нас, на самом деле получилось совсем не то, что планировалось. Мальчик вырастет, откликаясь на имя Ной. У него будет память Ноя, поведение как у Ноя, Сью будет видеть в нём Ноя. Он даже будет считать себя Ноем. Вот только этот мальчик не будет Ноем. Всего одна ошибка и мне пришлось создавать искусственную личность, сделанную на основе воспоминаний Сьюзан и моих о Ное. Эта личность будет намертво связанна с архивом из памяти настоящего Ноя и будет реагировать, основываясь на этой памяти и подстраиваясь под неё. Постепенно мальчик полностью станет Ноем, но совсем не тем Ноем, которого создал Рид Ричардс. И об этом не будет знать никто кроме меня, потому что я не хочу сломать грузом этого знания ни маленького мальчика по имени Ной, ни ставшую мне товарищем Сьюзан. Особенно её.