Лжедмитрий и люди власти, с одной стороны, Ксения Годунова, ее возлюбленный Михаил Туренев, их друзья — с другой, как бы олицетворяют два потока в общественном сознании начала XVII века, два выбора, два пути: один — эгоистический, путь бездуховного властолюбия, другой — путь борьбы за народные интересы. Те, кто вступает на второй путь, поднимаются к вершинам истинной человечности, проявляют высокие духовные начала. И не случайно рано или поздно, через метания и ошибки они приходят в лагерь Минина и Пожарского, чей подвиг стал олицетворением неукротимой, честной и бескомпромиссной борьбы русских людей против иностранного засилья, против тех предателей русской земли, которые ради сладкого куска хлеба, теплого места шли на подлый союз с врагами своего народа.
На этом долгом пути познания и прозрения герои романа «Ксения» прошли через первую самозванщину, через восстание в Москве 1606 года против польского ставленника Лжедмитрия I, через испытание «тушинским сидением» (ведь «тушинского вора», Лжедмитрия II, кое-кто принимал за чудесно спасенного царевича Дмитрия).
Поглощенный науками, отстраненный от житейских страстей Михаил Туренев, порывистый, решительный, но плохо ориентирующийся в событиях Нечай Колыванов, мечтательная, чистая царевна Ксения — все они приходят к сознательной активной борьбе против иностранных интервентов, против разного рода проходимцев на родной земле.
Читатель, надеюсь, согласится с тем, что наиболее привлекательным в романе стал образ Ксении Годуновой.
Что о ней известно в исторических источниках? Она была скромна, хороша собой, сохранились документы, из которых явствует, что Борис Годунов стремился составить дочери блестящую партию в западных странах. Со смертью Бориса, гибелью ее матери и брата от рук приспешников Лжедмитрия I следы Ксении теряются: сохранилось лишь краткое известие о том, что она была пострижена в отдаленном монастыре. Какова была ее жизнь после ухода в монастырь, осталась ли она там навеки или вышла в свет в бурные годы борьбы с поляками — об этом источники также умалчивают.
Но та версия ее жизни, которую нам предлагает автор романа, исторически вполне оправдана. Затворница, скромница, чистая душа, Ксения волею обстоятельств оказалась в водовороте страшных событий: умирает отец, гибнут брат и мать; молодая царевна оказывается в руках победителя. Лжедмитрий — распущенный, циничный, честолюбивый — наверняка не мог отказать себе в удовольствии подвергнуть унижению людей, близких к своему смертельному врагу — Годунову. Он почти год провел в Москве без своей невесты — Марины Мнишек, которая явилась, по-существу, чтобы увидеть его конец. Как он жил этот год? Была ли Ксения в это время во дворце — судить об этом трудно, но такой ход событий вполне вероятен, как возможно и ее последующее активное включение в борьбу с поляками, насильниками, приход в войско Минина и Пожарского.
В романе К. К. Сергиенко Ксения — одна из тех русских женщин, которые при всей своей скромности, доброжелательности, доброте в пору тяжелых испытаний загораются пламенем благородного гнева против насилия и несправедливости, жертвенно приносят себя на алтарь народной борьбы. И происходит это потому, что в дни детства и юности в душе их тихо зреют семена чести, преданности, чистоты, упорства в отстаивании тех жизненных принципов, которые они считали верными. В минуту испытаний эти семена дают замечательные всходы. В душной обстановке ненависти, лжи, лицемерия, насилия, окружавшей Ксению, она сумела не потерять себя, сохранить одним известным ей путем свои жизненные устои. Именно такую натуру мы видим в лице Ксении Годуновой. И автор убеждает нас в правильности выбранного ею жизненного пути.
Привлекателен и образ Михаила Туренева, который, по мысли автора, стал одним из первых русских гуманистов. Образованный, умный, деликатный, честный, он резко выделяется среди окружающих его людей. Исполненный благородных чувств, он вместе со своей возлюбленной Ксенией в конце концов приходит в лагерь патриотов, борцов за свободу и независимость своей родины и погибает на последних страницах романа. У К. К. Сергиенко М. Туренев выглядит одиночкой, но думается, что токи западного Возрождения оказывали влияние в России на более широкий круг людей. Да и в самой русской жизни, стоящей на пороге «нового периода» русской истории, было достаточно мыслящих, образованных, свободолюбивых людей во всех слоях общества. Достаточно вспомнить еретиков XVI — XVII веков — этих могучих доморощенных философов, или дворянских идеологов типа Ивана Пересветова, или гуманиста поневоле Андрея Курбского, или бунтаря, еретика, гуманиста в одном лице — протопопа Аввакума; и несть им числа.