Оставшись в комнате один, Миро лег на койку и позвал ее. Но не вслух. Он молча шевельнул губами, потому что при разговорах с ней голос ему не требовался. Даже теперь, когда остальные пассажиры судна знали о ее существовании, он вовсе не собирался отказываться от привычек, благодаря которым тайна столько времени скрывалась от людей.
— Джейн! — беззвучно выкрикнул он.
— Да, — раздался голос из серьги.
Он представил себе, как обычно при таких беседах, что этот мягкий голос исходит из уст женщины, не видной с того места, где он находится, но стоящей рядом, совсем рядом. Миро закрыл глаза, так ему лучше представлялось. Ее дыхание на его щеке, ее волосы, почти касающиеся его лица, — она тихо беседует с ним, а он молча отвечает.
— Прежде чем что-нибудь решать, посоветуйся с Эндером, — сказал он.
— Уже. Только что, пока ты думал об этом.
— И что он говорит?
— Ничего не предпринимать. Ничего не решать, пока такой приказ действительно не поступит.
— Верно. Может быть, до этого дело не дойдет.
— Может быть. Или новая группировка с иной политикой придет к власти. Или сам Конгресс изменит свое решение. Или подействуют статьи Валентины. Или флот взбунтуется.
Последнее показалось ему столь невероятным, что Миро наконец осознал: Джейн ничуть не сомневается, приказ будет отдан.
— И когда?
— Флот подойдет к Лузитании примерно через пятнадцать лет. Где-то спустя год — может, чуть меньше — после того, как эти два суденышка приземлятся на планете. Я специально просчитала ваш путь. Приказ будет отдан незадолго до прибытия флота. Месяцев за шесть, не раньше, то есть, по корабельному времени, за восемь часов до того, как флот начнет сбрасывать скорость и переходить на нормальный режим полета.
— Не делай этого, — прошептал Миро.
— Я еще ничего не решила.
— Нет. Ты для себя все решила.
Она ничего не ответила.
— Не покидай меня, — сказал он.
— Я никогда не бросаю друзей без причины, — возразила она. — Некоторые люди так поступают, но только не я.
— Просто не оставляй меня, — снова повторил он.
Он плакал. Заметила ли она, почувствовала ли через камень-передатчик, висящий у него в ухе?
— Постараюсь.
— Попробуй что-нибудь еще. Останови их, но как-нибудь иначе. Выберись из этой филотической сети, не дай им убить себя.
— То же самое мне посоветовал Эндер.
— Так сделай же что-нибудь!
— Я подумаю, но, кто знает, возможно ли это вообще?
— Наверняка что-то можно придумать.
— Порой я начинаю сомневаться, живу я или нет. Вы, живые создания, считаете, что, если уж вы чего-то очень сильно пожелали, это что-то непременно должно сбыться. Будто, захотев чего-то всем сердцем, вы тут же получите желаемое.
— Что толку тогда метаться в поисках выхода, если ты даже не веришь, что сможешь его найти?
— Либо я берусь за что-то, либо нет, — констатировала Джейн. — Я не поддаюсь ни разочарованию, ни скуке, которые свойственны вам, людям. Я попробую найти какой-нибудь выход из положения.
— И об этом, кстати, подумай, — посоветовал Миро. — Подумай хорошенько, кто ты есть на самом деле. Как работает твой мозг. Весьма вероятно, что ты не сможешь спастись, если не поймешь, откуда и как ты возникла. А как только ты познаешь себя…
— Я смогу сделать копию и схоронить ее где-нибудь.
— Может быть.
— Может быть, — эхом отозвалась Джейн.
Но в глубине души он знал, что она не верит в это, как, впрочем, и он сам. Она живет в филотической сети анзиблей, она способна хранить воспоминания в компьютерных сетях многих миров и космических кораблей, но нет такого места во Вселенной, куда бы она могла записать себя, если ей обязательно требуются филотические связи. Но…
— А как насчет отцов-деревьев Лузитании? Они ведь связаны друг с другом на филотическом уровне!
— Это не одно и то же, — возразила Джейн. — Они существуют на отличной от анзиблей системе.
— Пусть так, но ведь информация каким-то образом передается. При помощи филотов. И Королева Улья — она тоже связана с остальными жукерами филотически.
— Ничего не получится, — грустно ответила Джейн. — Структура слишком проста. Она сообщается с ними не по сети. Все они завязаны на ней одной.