— Обыкновенная этика, — ответила Цин-чжао. — Боги создали звезды и все планеты — кто есть человек, чтобы стереть их?
— Но помимо этого боги создали законы природы, которые предполагают такую возможность, — кто есть человек, чтобы презреть дары божьи?
Цин-чжао, пораженная его словами, замолкла. Она никогда не слышала, чтобы отец столь открыто защищал войну, он ненавидел войны в любом их проявлении.
— И снова я спрашиваю тебя — кто внушил тебе, что подобная сила не имеет ни права, ни причины на существование в нашей Вселенной?
— Это мое собственное умозаключение.
— Но предложение это — точная цитата.
— Да. Из Демосфена. Но если я верю в идею, я принимаю ее как свою собственную. Ты сам учил меня.
— Ты должна сотню раз убедиться, что правильно поняла все аспекты предположения, прежде чем уверовать в него.
— Маленький Доктор ни в коем случае не должен быть использован на Лузитании, и, следовательно, он не мог быть послан.
Хань Фэй-цзы мрачно кивнул:
— А почему ты решила, что он никогда не должен быть применен там?
— Потому что это уничтожило бы пеквенинос, юную, прекрасную расу, стремящуюся исполнить свое назначение, что свойственно всякому разумному существу.
— Опять ты цитируешь.
— Отец, читал ли ты «Жизнь Человека»?
— Читал.
— Тогда как ты можешь сомневаться в том, что пеквенинос должны остаться жить?
— Я сказал, что читал «Жизнь Человека». Я не сказал, что поверил этой книге.
— Ты не поверил ей?
— Я не поверил ей, но и не отверг. Первый раз книга мелькнула в компьютерных сетях уже после того, как анзибль на Лузитании был отключен. Таким образом, весьма вероятно, что книга родилась не на этой планете, а раз она не принадлежит Лузитании, следовательно, все в ней вымысел. И особые сомнения вызывает подпись под ней — «Голос Тех, Кого Нет». Тем же именем были подписаны «Королева Улья» и «Гегемон», возраст которых превышает несколько тысяч лет. Совершенно очевидно, что кто-то пытается играть на почтении, которое испытывают люди к этим древним писаниям.
— Я считаю, что «Жизнь Человека» правдива.
— Это твое право, Цин-чжао. Но почему ты так считаешь?
Потому что, когда она читала ее, каждое слово показалось правдой. Но что ей ответить отцу? Вот достойный ответ:
— Потому что, когда я читала ее, я почувствовала, что эта книга обязана нести в себе истину.
— Понимаю.
— Теперь ты убедился, насколько я глупа.
— Напротив. Я убедился в твоей мудрости. Когда ты слышишь правдивую историю, частичка тебя откликается, независимо от стиля повествования и доказательств, приведенных и нем. Пусть повесть неумело изложена, все равно ты полюбишь ее, ведь ты любишь истину. Пусть книга будет очевидным подлогом, и ты все равно поверишь, что бы в ней ни заключалось, потому что ты не умеешь отрицать истину, в какое бы одеяние она ни была облачена.
— Тогда как случилось, что ты не веришь «Жизни Человека»?
— Я использовал не совсем верные слова. Мы обсуждаем два разных понятия — «истина» и «вера». Ты веришь в то, что история правдива, потому что укоренившееся глубоко в тебе чувство истины взывает к этому. Но ощущение истины не распространяется на фактическую основу всей истории — дословно ли она отражает события, случившиеся в реальном мире? Твое внутреннее чувство правды реагирует на причинность повествования: истинно ли оно передает принципы, на которых основана Вселенная, и волю богов, исполняемую смертными?
Цин-чжао обдумала эти слова и понимающе кивнула:
— Стало быть, «Жизнь Человека» во вселенском смысле может нести истину, но фактически отражать ложь?
— Да, — подтвердил Хань Фэй-цзы. — Ты можешь прочитать книгу и почерпнуть в ней великую мудрость, потому что это есть истина. Но точно ли эта книга представляет нам пеквенинос? Такому немногие поверят — раса млекопитающих, после смерти превращающихся в деревья? Как прекрасно, как поэтично! Но с точки зрения науки — полная нелепость.
— Но тебе откуда знать, отец?
— Я вовсе не уверен в своих заключениях, нет. Природа сотворила множество причудливых вещей, и возможность, что «Жизнь Человека» подлинна и полностью правдива, действительно существует. Поэтому я не верю ей, но и не отвергаю. Я выжидаю. Однако я не предлагаю Конгрессу отнестись к Лузитании так, будто и в самом деле она населена теми сказочными существами, которые описаны в «Жизни Человека», поскольку все мы знаем: пеквенинос могут нести нам смертельную угрозу. Они чужды нам.
— Раман.
— Согласно книге. Но раман они или варелез, мы точно не знаем. Флоту был дан Маленький Доктор, потому что может возникнуть ситуация, когда необходимо будет спасти человечество от неописуемой угрозы. Не нам решать, применять его или нет. Решение остается за Конгрессом. Так же как не нам решать, следовало посылать его или нет, — Конгресс вынес свое решение. И уж, безусловно, не нам решать, должно ли существовать такое оружие — боги объявили, что оно может существовать.