— Значит, Демосфен был прав. Молекулярный Дезинтегратор присутствует на кораблях флотилии.
— Да.
— И правительственные досье, что обнародовал Демосфен, также подлинные.
— Да.
— Но, отец, в свое время ты наравне с другими заявлял, что это не что иное, как фальшивка.
— Как боги говорят лишь с избранными, так и тайны правителей могут быть известны лишь тем, кто достойно сумеет распорядиться знаниями. Демосфен раскрывал могущественные тайны людям, которые не годились для того, чтобы мудро с ними обойтись, поэтому, ради блага человечества, с этим нужно было покончить. Единственный способ сохранить тайну, когда она уже всем известна, — заменить ее ложью; тогда только ты один снова будешь обладать ею.
— Ты сейчас говоришь мне, что Демосфен не лгал, лгал Конгресс.
— Я пытаюсь донести до тебя, что Демосфен — враг богов. Мудрый правитель никогда бы не послал флот на Лузитанию, не снабдив его средствами, чтобы тот свободно мог отреагировать на любую ситуацию. Но Демосфен использовал свои знания о присутствии Маленького Доктора на кораблях флота, чтобы заставить Конгресс отозвать флотилию. Следовательно, он желает вырвать власть из рук людей, которым сами боги повелели править человечеством. Что будет, когда люди начнут свергать правителей, данных им богами?
— Хаос и страдания, — ответствовала Цин-чжао. История была полна подобных примеров, пока боги не послали им сильных правителей и институты, способные поддержать порядок.
— Таким образом, Демосфен не соврал, объявив о Маленьком Докторе. Неужели ты думаешь, что враги богов постоянно обязаны лгать? Если бы так! Тогда было бы куда легче их опознать.
— Если мы можем лгать во имя богов, какие еще преступления мы можем совершить, прикрываясь их именем?
— Что есть преступление?
— Противозаконное деяние.
— Что есть закон?
— Понимаю — законы издает Конгресс; следовательно, закон — это то, что говорит Конгресс. Но Конгресс состоит из обыкновенных мужчин и женщин, которые способны как на добро, так и на зло.
— Вот теперь ты несколько ближе к истине. Мы не можем совершать преступления во имя Конгресса, поскольку именно он издает законы. Но если когда-нибудь Конгресс встанет на сторону зла, тогда, повинуясь ему, и мы начнем творить зло. Это вопрос совести. Однако, если такому суждено случиться, Конгресс наверняка лишится расположения небес. И нам, говорящим с богами, не придется ждать и удивляться происходящему, подобно остальным людям. Если Конгресс когда-нибудь лишится расположения богов, мы сразу узнаем об этом.
— Значит, ты солгал потому, что Конгрессу благоприятствуют боги.
— И я уверился, что помочь им сохранить все в тайне — это божья воля, направленная на благополучие человечества.
Цин-чжао никогда не подходила к Конгрессу с такой точки зрения. Все книги по истории, которые она штудировала, представляли Конгресс в качестве великого связующего звена человечества, и, согласно учебникам, все его деяния были благородны. Сейчас, однако, она поняла, что не все его действия могут показаться благородными. И все же это вовсе не означало, что они творят зло.
— Я должна узнать у богов, действительно ли воля Конгресса отражает их волю, — сказала она.
— Ты сделаешь это? — спросил Хань Фэй-цзы. — Будешь ли ты повиноваться воле Конгресса, даже если тебе покажется, что он не совсем прав, пока к нему будут благоволить боги?
— Ты хочешь, чтобы я поклялась?
— Хочу.
— Тогда да. Пока на Конгресс распространяется расположение богов, я буду повиноваться.
— Я должен был просить тебя поклясться, таковы требования безопасности Конгресса, — кивнул он. — Без этого я не мог бы поручить тебе задание. — Он прокашлялся. — Но теперь я прошу тебя еще об одной клятве.
— Я принесу ее, если смогу.
— Эта клятва исходит… она исходит из великой любви. Хань Цин-чжао, будешь ли ты служить и повиноваться богам во всем и всю свою жизнь?
— О, отец, нам не нужна эта клятва. Разве боги уже не избрали меня и не ведут по жизни своими голосами?
— Тем не менее я прошу тебя поклясться.