Готт выпучил глаза: «Кто это?»
- Благородная леди не изволила представиться. - Известил его Эш. - Это, несомненно, является серьезным пробелом в воспитании. Вдобавок она оскорбила тебя, полагая, что доблестный десятник сочтет за удовольствие любовные игрища с тощей, грязной, да к тому же невоспитанной эльфийкой, едва вступившей в пору юности.
Орк склонил голову набок, с минуту постоял, переваривая услышанное, а затем расхохотался так, что стоящие рядом были вынуждены зажать уши, дабы не оглохнуть. Эш повернулся к девчонке и немного полюбовался ярким румянцем, залившим ее лицо. Даже остренькие кончики ушей рдели малиновым. Впрочем, это мог быть и румянец гнева.
· - Хватит - жестко пресек Эш. - Хватит, aelie. Не получается у тебя корчить en rosaty, Падшую, да и не к чему. Удивить ты нас вряд ли чем сможешь, а покормим и за спасибо. Пошли.
Девочка опустила голову, замотала так, что прозрачные капельки брызнули на камни мостовой. Орк вопрошающе взглянул на Эша, и неловко обнял эльфку за плечи.
-Ну-ну - пробормотал он. - Слезы к дождю, а дождик нам сейчас не нужен. Ты, случаем, не магичка?
- Готт?
- Что?
- Умолкни.
***
- ...на рассвете шады окружили остров. Нас было слишком мало. Тех, кого не остановили стрелы, прикончил пожар. Я осталась жива только потому, что понравилась их сотнику. Три дня он... развлекался со мной в каюте, а потом выбросил за борт. Меня спасли камаэли - появились как из ниоткуда на парусной лодке, подобрали, доставили в порт и... ушли. Я их больше не видела.
Эш слушал внешне бесстрастно, глаза орка плавились гневом.
- Я пошла в город, думала, работу найду, а предлагали только ... ну, это самое. Уже дней шесть так брожу.
Девочка говорила спокойно, отстраненно. Эш хорошо знал такое спокойствие. Это спокойствие человека, в душе которого не осталось ни слез, ни боли, ни ненависти - одна пустота. Пустота.
Воин прикрыл глаза. Картинка под смеженными веками была нестерпимо яркой.
«Дайна!» Столкнувшись с металлической оковкой посоха, меч высекает сноп неярких искр, кровь из рассеченной брови заливает глаза.
«Санг Кхай!». Горящие презрением зеленые глаза орка, скрип гальки под ногами, бледно-красный шлейф в медленных волнах, тянущийся от распростертого у самой кромки воды тела.
«Умри, Санг Кхай! Умри, Бесчестный!»
«Я опоздал совсем немного, Готт, совсем чуть-чуть. Но этого хватило, чтобы пьяный ублюдок, разозленный сопротивлением, перерезал ей горло. Он не ушел далеко, брат. Тело я столкнул в реку, и вернулся к моему Жаворонку - так я называл ее. Она всегда так мило смущалась от этого прозвища. Пустота, Готт, пустота! Я держал ее руки в своих, а кровь стекала на песок и размывалась водой. Дайна всегда так боялась, что кто - нибудь узнает о нас, выбирала места поглуше... Не за себя, Готт - за меня! А потом из кустов вышел старый орк. Я не знаю, следил ли он за Дайной, или просто услышал возню. Он посмотрел на меня, на мертвую девушку у моих ног, и сказал: «Умри, Санг Кхай». Он не дал возможности что-либо объяснить, а сразу напал. И тогда я убежал».
... Эш... Эш... - донесся из пустоты голос орка. Человек шумно выдохнул, с усилием выныривая из омута воспоминаний.
- Я знаю, кто может помочь - Гот подвинул эльфке уже третью тарелку с рагу. Девочка благодарно кивнула. - Есть же в городе школа бардов. Там эльф заправляет, ну длинный такой, худолицый. Неужели сироте не поможет? Тем более, голос у нее неплохой вроде?
Эш скептически поджал губы, отхлебнул пива.
- Бард - не только голос. Это еще и магия, и владение оружием, и умение слагать песни... хорошие песни. Куда ей в барды? Но попробуем, сходим. Может, хоть и жалости возьмет, все присмотрена будет. Звать то тебя как? - посмотрел он на эльфку.
- Эва - невнятно сказала она, торопливо сглотнув. - Эва. Спасибо. Наелась. Песни я не умею слагать, а меч - есть.
Она вытянула из-за пояса грубо оструганную палку с перевитой гибкой лозой рукоятью.
- Вот. Мама сделала.
Эш быстро спрятал улыбку, и протянул было руку, но орк опередил его: «Дай-ка сюда». С серьезным видом десятник прикинул баланс, и ткнул пальцем в торец, где на светлой древесине была вырезана одна - единственная руна.
- Не спеши смеяться. Эш. Меч - буковый, а на что бук идет - сам знаешь. И руна - непростая, даже очень непростая. Старая же, Эва?
Девочка кивнула, глядя на орка округлившимися от удивления глазами. Эш непонимающе вскинул брови.
- Учили ее с малолетства. - Пояснил Готт. - Старшие руны передаются по наследству, и чужие их значения знать не могут. Сила в них. От чужой руны толку нет, если не знаешь, как читать - это просто закорючка. Верно, Эва?