Ксенофобы

Уильям Кейт Ксенофобы

Пролог

Шло празднование Нового года, первого дня месяца Шо Гатсу, и веселье было в самом разгаре в этом необъятном, медленно и величаво вращающемся вокруг своей оси великолепном сооружении, именуемом Тенно Кьюден – Дворец Рая. Его Небесное Величество, Император Человечества очень рано удалился от всех праздничных церемоний и игрищ в свои личные апартаменты и теперь в одиночестве парил в пространстве, обозревая рассыпавшиеся прямо над его головой, подобно разноцветным светлякам, роившимся в пустоте, звезды Шикидзу. Эта вереница солнц, плывущая навстречу светящемуся серебристому туману Млечного Пути, разумеется, была не более чем иллюзией, искусственной формой, задаваемой ВИР-реальностью и пропущенной сквозь сито ИИ, управляющего всеми феериями этого Дворца, но сам Император считал весьма полезным для себя иногда превратиться вдруг в ничтожную песчинку перед лицом этой величественной галактической перспективы, подобно гигантскому заднику необозримой сцены, раскинувшейся перед ним.

Немало было среди окружавших его и тех, кто считал его, Императора, Богом… хотя сам Шигинори Коное, как никто другой осознавал собственную ничтожность и бренность. К восемьдесят пятому году эры своего правления, которую он нарек фуши, или эрой Бессмертия, он уже прожил в этом мире 181 земной год.

Медицина, нанджиниринг и всякого рода геронтологические изыскания возымели эффект, прочистив, отскоблив его сосуды от ненужных и вредных отложений, перестроили и обновили структуру его тканей, увядших, утративших эластичность, превратив его из дряхлеющего полутрупа, каким он давно бы стал, не будь всемогущим Императором, в бодрого, полного энергии правителя, и теоретически он мог рассчитывать на неограниченный запас лет и весен, дарованной ему дополнительной жизни. Но ожидания ожиданиями, а вот возжелать это было уже нечто совершенно иное.

Силы Шигинори Коное были на исходе. Проведя большую часть своей жизни здесь, при Дворе Императора на Тенно Кьюдене, синхроорбитальном Небесном Дворце, расположенном высоко над Сингапурским небесным лифтом, Шигинори с самого детства рос с осознанием того, что правление – это не только долг и святая обязанность Империи Нихон, но и ее тяжкое бремя, которое она была призвана нести в этом пестром многообразии Вселенной.

Когда запад пять столетий тому назад отказался от космических полетов, едва вставшая на ноги после ужасов и тягот войны Нихон заняла его место, взяв в свои руки знамя первопроходцев космоса, которое несет и по сей день. За каких-нибудь пять десятилетий мощь державы шагнула от лунных шахт и орбитальных станций к обретению стратегического преимущества с помощью сооружения гигантских боевых космических крепостей и лазерных платформ, сделавших Нихон сверхдержавой, господствующей на планете, сумевшей запросто подмять под себя нищавшие в бесконечных войнах друг с другом нации Земли.

Итогом этого явилось образование Земной Гегемонии или пятидесяти семи наций, объединившихся под заботливым крылышком Тейкокуно Хейва – Согласия в Империи. И когда был найден путь из обычного четырехмерного пространства в царство гиперпространства, открывший дорогу в другие звездные миры, чтобы и их оэемелить, иными словами, поработить и эксплуатировать, Гегемония стала быстро обрастать колониями из государств тех миров. На языке Нихон слово Шикидзу обозначало «Семьдесят» и слегка устарело: теперь Империя охватывала уже семьдесят восемь обитаемых миров в семидесяти двух звездных системах, в том числе и в тех, что сейчас мерцали над головой Шигинори.

И если верховенство Нихон в Гегемонии казалось логичным и оправданным самому Императору Шигинори, то и его многочисленным подданным оно также нисколько не претило, и они принимали его как должное. Тем более Император Человечества был так поражен внезапно вспыхнувшим пламенем восстания.

Это, действительно, не укладывалось ни в какие рамки понимания. Множившиеся очаги напряженности, появление агитаторов, скликавших чернь на беспорядки в окраинных мирах, таких, как Новая Америка и Радуга – все это предшествовало созданию некоего новообразования, названного «Сетью», призванного разодрать Гегемонию на части. В последних сообщениях высказывались предположения, что, самое малое, пять миров Шикидзу, впрочем, их число могло быть и больше, уже готовились объединиться в конфедерацию, новое Правительство которой должно было быть образовано из тех лидеров, которые и объединились в эту «Сеть». Почти одновременно с этим локальные беспорядки вылились, наконец, в открытый конфликт: произошло первое сражение гражданской войны. Драма разыгралась в одном из миров под названием Эриду, что располагался примерно в двадцати пяти световых годах от Земли.

Найран – гражданская война. Сама идея ее казалась немыслимой со всех точек зрения для режима, правящего этим миром на протяжении вот уже многих столетий.

Проблема, размышлял Император, лежит в тех самых различиях между Нихонджин, или японцами, и гайджин – остальными людьми Земли, которыми те управляли. Воспитываемые на протяжении всей их жизни в духе кодекса Кодо – Имперского духа, и Он, концепции которых основывались на идее безграничной преданности Императору и предкам, японцы всегда отличались особой, присущей лишь им одним внутренней самодисциплиной, чего нельзя было сказать об остальных иностранцах.

Внезапно звезды исчезли, и тьма над головой Императора рассеялась. Вздрогнув, он огляделся. Он не подавал никакой мысленной команды, и все же картина, созданная виртуальной реальностью, спроектированная в его мозг, изменилась. Вокруг него материализовались деревья, трава, усыпанные гравием дорожки, знакомые здания, и он снова ощущал притяжение Земли. Он узнал это место, хоть ему всего лишь раз довелось пройтись по этим садам в один из его редких вояжей на Землю. Это было святилище Цуругаока, что у Кама-куры, место поклонения Хачиману, Богу Войны.