— Да уж, — недовольно отозвался Куан. — Времени поговорить вы нам предоставили предостаточно.
— Как раз к тому часу как пришла пора сворачивать операцию, мы засекли на территории Центра группу «Тень Дракона» с несколько неожиданным дополнением, и было нелишне выяснить, на чьей же они стороне.
— А пока вы выясняли, — мрачно вставил Джентано Ортега, — нашего сына чуть не убили. Мне так и казалось, что у доктора вот-вот не выдержат нервы и он повернёт заветный «рубильник».
— Ну, что вы! — встрепенулся доктор Миланкович. — Даже будь у меня такая возможность, я бы ни за что этого не сделал!
— А вы не могли?
— Во-первых, я так и не успел перенастроить и включить прибор. Как я уже объяснял молодому человеку, проводить сеанс восстановления памяти сегодня я не собирался, но поскольку и вы и ваш сын были сильно возбуждены и довольно агрессивны, отказаться не посмел. В состоянии же сна, в которое я собирался его ввести, воздействие на разум сильно ограничено.
— А если бы вы всё-таки имели такую возможность, неужели под дулом пистолета, спасая собственную жизнь, не согласились бы покуситься на чужую?
Мне этот вопрос показался излишним. Зачем ставить перед человеком нравственную проблему, если и без её решения всё хорошо закончилось? Но доктора этот вопрос, похоже, ничуть не смутил:
— Видите ли, по роду своей деятельности, мне часто приходится иметь дело с феноменом человеческой личности и уж свою-то я изучил вдоль и поперёк. Имеет ли смысл платить за собственную жизнь чужой, если точно знаешь, что не пройдёт и пары дней, как следом за своей жертвой сам туда отправишься. Совесть жить не позволит.
— Но ведь там речь шла не о жизни как таковой, а всего лишь о разуме?
— Ну да. Тело продолжило бы жить, но убийством этот поступок быть не перестал бы.
— Может, прекратите обсуждать этот предмет, — несколько нервно встрял Мика, — речь всё-таки идёт о моём разуме.
— И за одно объясните, как в ваши расклады вписывается то, что происходило со мной, — а то у меня всё больше складывается впечатление, что, сосредоточившись на Мике и его родителях, меня выпустили из вида. И, судя по длинной паузе, возникшей в разговоре, не ошиблась.
— Видишь ли, мы сочли, что тебя оставили в достаточно защищённом месте, куда никто посторонний не явится. За домом и за тобой, конечно, наблюдали, и даже засекли момент, когда внутрь пробрались чужаки, но ничего не успели предпринять — спустя семь с половиной минут с наших экранов исчез сигнал от твоего импланта. Это могло означать только одно — смерть, при чём очень быструю. Вариант, что ты каким-то образом ушла из зоны действия нашей системы слежения, даже не рассматривался. Кстати, как тебе удалось выжить и откуда появился уважаемый Сааша-Ши?
Я тяжело вздохнула: сейчас заново придётся рассказывать и объяснять, а у меня нет ни малейшего желания отвечать на миллион дополнительных вопросов. Дэн и его команда заулыбались, поняв мои затруднения. Мика тоже недоумённо вскинул брови — и он не отказался бы узнать всё вышеперечисленное. Меня спас дракон — сам начал и закончил повествование о наших приключениях, мне пришлось только вставлять некоторые уточнения, касавшиеся меня лично. Но по хищным, оценивающим взглядам собравшихся здесь военных поняла, что так просто не отделаюсь.
Зайн нашёлся на следующий день. Здесь же, в Тергойском учебно-исследовательском центре, где нас всех задержали на неопределённое время. Дэна и компанию для разбора полётов, нас с Сааша-Ши для объяснения новой разновидности пространственного перемещения, а Мика — для восстановления памяти. Вот в лабораториях, где велись работы по изучению воздействия на память, личность и самосознание и обнаружился неудачливый коллега Дэна. Содержался в отдельной палате с липовыми файлами под видом психически неполноценного, и как вскоре выяснилось, и на самом деле являлся таковым. Нам его в живую даже не показали.
— Нельзя, никак нельзя, — на ходу объяснял доктор Миланкович, пряча виноватые глаза. — Строго противопоказано встречаться с кем-то из тех, над чьими образами в его воспоминаниях проводилась работа. Может случиться очередной коллапс.