— Чаю хочешь? — всхлипнула Лейя. Я сидела у её рабочего стола, ожидая пока следователь (другой, не тот, что со мной разговаривал) закончит опрашивать Мика. Как-то не хотелось мне уходить без него, не убедившись, что и для моего доктора это история закончилась благополучно. Да и вымоталась я так, что лень было не только двигаться, но даже думать. Ну и вообще, остаться в одиночестве, когда тут продолжает что-то интересное происходить?
— Давай. А ещё бы не плохо чего-нибудь к чаю. Есть хочется.
Подскочив с места, Лейя радостно засуетилась. Щёлкнула кнопка водогрейки, стилизованной под самовар, откуда-то появились тонкие плоские хлебцы, пластинки тонко нарезанной ветчины и сыра. А я и не знала, что шефина секретарша умеет готовить.
— Вот, — передо мной опустился маленький подносик с чашкой, чайничком и тарелкой с бутербродами, а сама Лейя пристроилась сбоку, рядом со мной и ещё раз вытерла уже почти совсем сухие, зато здорово покрасневшие глаза. Гад, всё-таки, Кей Гордон, мало девочка напереживалась по поводу его исчезновения, так он ещё и выволочку ей устроил за истерику и общее нагнетание обстановки.
— Спасибо, — я ещё раз мельком глянула на удручённую секретаршу. Странноватой внешностью сейчас никого не удивишь, каждый извращается как может, стараясь подчеркнуть свою индивидуальность. Но уж больно дисгармонично смотрелась сейчас Лейя, а между тем, она хамелеон, как и моя младшая сестра, что автоматически означает, что может выглядеть как захочет. — Извини, конечно, за бестактность, но ты не хочешь привести себя в порядок? По-моему, такой вариант тебе не совсем идёт.
Лейя склонилась над столешницей, моментально превратившейся в зеркало (и какие только доп. функции люди не засовывают в свою мебель!), та послушно отразила бледное личико, тонкие, слабые, бесцветные пряди волос, водянисто-серые глаза и ярко-алые губы. При общей субтильности фигурки создавалась полная иллюзия маленького недокормленного вампирчика.
— А, это у меня исходная форма, — она безразлично махнула рукой. — Стоит только переволноваться, и я теряю способность управления цветом. Само потом восстановится. А сейчас я всё равно ничего не смогу сделать.
Ни разу не замечала таких проблем у своей младшенькой. Хотя это малолетнее чудовище вообще подозрительно легко справляется со всеми возникающими трудностями, она в этом плане пример неудачный. А проблемы с модификациями бывают у всех, зря я, наверное, так грешу на свой хвост, если верить Мику (а повода сомневаться в его квалификации у меня нет), и из него тоже можно сделать что-нибудь полезное. Лейя взмахом руки убрала зеркало (я так поняла, чтобы лишний раз не расстраиваться) и профессиональным выжидательно-вопросительным взглядом уставилась на вышедшего из одной из боковых дверей Мика.
— Ты уже освободилась? — обратился он ко мне. Я кивнула и быстренько упихала в рот остатки бутерброда. — Тогда пошли, — и уверенным собственническим жестом пристроил мою руку на свой локоть.
— К тебе или ко мне?
— К тебе. У тебя уютней, — и мы дружно зашагали к общественной остановке монорельса.
— И что теперь будет?
— Да всё нормально, — а голос-то какой усталый! Укатали Сивку крутые горки. — Гордон уже всё взял в свои руки: нефункционирующие кабины опознаны и информация о них ушла на соседние станции, чтобы пока не ставили их в расписание. Ко всем официально известным выходам с изнанки направлены наряды техников для вскрытия и бойцов на всякий случай. К тому моменту как их вскроют, будет готова оперативная группа для отлова диверсантов.
— Я вообще-то не об этом. Что лично с нами будет?
— В отдалённом будущем? Не представляю, — отвернувшись, Мика спрятал зевок в плече. — А прямо завтра мы опять отправимся на изнанку.
— Зачем это?
— Вызволять своего пленника. Видишь ли, я так закомпостировал мозги своему допросчику, что он позабыл спросить, как же мы открывали солеранские двери. И вообще, от известия, что мы захватили и заперли там пленника, пришёл в восторг, в коем и прибывает по сию пору.