— Умная, — произнёс Мика со странной смесью нежности, гордости и удивления, потом оглядел утилитарную обстановку своего кабинета, и, поднявшись предложил: — Давай пойдём в какое-нибудь более приятное место, такой разговор я здесь не потяну.
Я тут же пожалела, что подняла неприятную для него тему. Но отступать было поздно — даже если я откажусь от разговора, настроение у человека всё равно останется испорченным, да к тому же останется висеть над душой недосказанное. В утешение, я подлезла ему под руку, ещё и хвостом обнять попыталась. Хвост не слушался. Вот же бесполезная часть анатомии! Нет, точно выкрою время и займусь его воспитанием! Мика сам поймал пушистый кончик и сам пристроил его себе на талию. Хорошо! Так, в обнимку, не расставаясь даже в кабинке монорельса и разгоняя тишину всякими глупостями, мы добрались до любимого Микиного ресторанчика «Зелёные воды Ишмы». На этот раз по правую сторону от входа разлился пруд, по своим размерам приближающийся к небольшому озерцу, на котором находились несколько плавучих столиков. Опять хозяин перепланировку ландшафта заказал и страшно себе представить, в какую копеечку это ему обошлось. Заказав карасей в сметане, мы устроились за одним из пустующих столиков. Мика уставился на воду, я — на него. Не стоит торопить, пусть с мыслями соберётся.
— Даже не знаю с чего начать, — ожидаемо начал Мика.
— Начни с себя, — подсказала я.
— Хорошо, если с себя, то вот это, — он пару раз стукнул себя кулаком по груди, очевидно имея в виду собственное тело, — один из самых удачных вариантов военно-бойцовой геноформы подкласса резидент.
— Стоп-стоп, — запротестовала я. — Как это может быть, если это незаконно. Нельзя выбирать за не рожденного ещё ребёнка его будущую профессию.
— Не совсем так, — мягко поправил меня Мика. — Нельзя суживать физические возможности индивида выбором одного единственного направления развития. Но вот заказать такие изменения в геноформе потомства, чтобы получить дополнительные преимущества в какой-то сфере деятельности вполне допустимо. Сама посуди, феи с их крылышками, нэки и бани, с их хвостами и ушками будут иметь определённые преимущества в сферах обслуживания и шоубизнеса перед теми, кто не имеет дополнительных причиндалов.
Геноформа «Фея»
Резко взмахнув хвостом, который этот гад обозвал «причиндалом», я отправила в полёт по гладкой поверхности стола стоявшую там солонку. Нечаянно отправила, хотела просто отмахнуться. А чего он дразнится? Но солонка была ловко подхвачена у самого края стола и хорошо, а то тут как раз принесли наш заказ. Было бы очень неловко, не успей Мика это сделать. Нэка расшалившаяся. Перед нами опустились несколько небольших тарелочек с зеленью и хлебцами и большое овальное блюдо с картинно уложенными рыбками, наполовину утопленными в белом соусе. Неужели настоящие?! Когда я заказывала это блюдо в автоматической станционной столовой, мне подали просто кусочки псевдорыбного мяса в таком же соусе. Занятая разглядыванием блюда, я упустила момент, когда оттолкнувшись от пристани, наш столик начал медленно и степенно дрейфовать по озерцу. Эх, ещё бы лёгкий ветерок и облачка, бегущие по небу…
— Ты закончил на том, что назвал собственную геноформу, — напомнила я, вгрызаясь в скрутку из перьев зелёного лука, кинзы, петрушки и укропа. По крайней мере, эта штука у меня не вызывает сомнений.
— Не назвал. Официального названия у неё нет, потому как существует пока в единственном экземпляре, — Мика переложил на свою тарелку одну рыбку и ловким движением отделим мясо от костей. — А в чём она заключается… Про тепловое зрение ты уже слышала, но это мелочи.
— Полезные мелочи, — заметила я и тоже принялась за рыбу. Мясо соскользнуло с костей, стоило только к нему прикоснуться вилкой. Я присмотрелась повнимательней, так и есть: голова, хвост, плавники и «кости» выполнены из органопластика путём нехитрой штамповки. Однако в креативности мышления здешнему повару не откажешь. И вот же какая забавная вещь: наши предки всеми силами старались избавиться от всяких там костей, жил и всего такого прочего в пище, а мы их сейчас искусственно наращиваем ради создания подобия натуральности.
— Полезные, — согласился Мика, — но далеко не главные. Самые большие изменения были внесены в обмен веществ.
— Ты что как и Кеми можешь жрать всякую гадость? — снова встряла я, вспомнив её ужин с арктоимянами и содрогнулась. Намеренно встряла, между прочим. Не давая как следует сосредоточиться на рассказе, я заодно не давала погрузиться в переживания. А то, что для моего зайчика эта тема чем-то неприятна, я уже усвоила.