— Тоннель, о котором рассказывал Питер, управляется специальной диадемой, читающей чувства оператора. Только сильное чувство может пробить метрику пространства…
— Адрес? — перебили мы. Напарник уже более-менее успокоился, ему даже начало нравится словесное противостояние.
— Адреса не знаю, но могу дать направление и расстояние.
Кивнув, мы выслушали, мысленно привязывая местонахождение к карте города.
— Опасности при использовании? — нам хорошо запомнилось «пятно» и последствия.
— Практически отсутствует.
Мы переглянулись с Ниночкой.
— Согласны.
С видимым облегчением Мадам Паутина исчезла.
— И почему у меня ощущение, что она немного не того хотела? — задумчиво сказала Ниночка.
— Странно, — сказал молчавший до этого Питер. Вид у него был несколько ошарашенный. — Раньше мне такое в голову не приходило. Действительно, что стоило сразу всё рассказать, я бы не отказался.
— Во имя всеобщего блага, — пожал плечами я. — И прошу прощения, мне надо с самим собой немного поговорить.
Войдя в комнату, я попросил партнёра сменить вид одежды.
— И что это была за истерика? — любопытство присуще и мне, тем более, что в схватке мы оба могли бы сильно пострадать.
— Не знаю, — виновато ответил симбиот. — Просто почувствовал, что она хочет уничтожать таких, как я. Как мы…
— Ты, наверное, Палачу родственником приходишься, — немного успокоившись, подколол я. В своё время, что бы различать Карнажа-Кессиди и Карнажа-Паука, присвоил последнему имечко производства наших «переводчиков». Которые то переводили имена, то — нет, да ещё и неправильно. Да ещё надо было учесть полную долбанутость Палача, собравшегося взрывать вселенную, не озаботившись вопросом, а как он жить-то после будет. Впрочем, учитывая ненависть к самому себе, это было вполне понятно.
— Мы с ним одной крови, — тоже отшутился напарник.
Вот так немного придя в себя, мы вернулись на кухню, где Питер отсиживался на потолке, спасаясь от бушующей девушки. Видимо, симбиот передал свою ненависть брату, точнее, сестре по расе, та — Ниночке, но вот объяснить это чувство она могла ещё хуже моего напарника.
День, который так чудесно начинался, ну, может и не очень чудесно, продолжился… ну почти так же. Похоже, её парень так и не догадался, чем закончилось изменение симбиота вообще и переливание крови в частности, и ночью его ожидал сюрприз. Приятный. Ждал, пока этот… особо опасный преступник не появился на пороге дома. Не один.
Что Ниночка подумала, увидев незапланированного гостя, хоть и было можно прочитать на её лице, написать на бумаге нельзя. Ксеном слепым не был, глупым — тоже, а потому нейтрализовал угрозу, так быстро, что симбиоту почти не досталось адреналина. Пообещав убить Ксенома как-нибудь потом, девушка выслушала рассказ Питера, для анализа, чем отличается реальность от мультфильма, всхлипнула в самых подходящих местах… но тут её парень начал хулиганить.
— Ну и какого Желчного Мадам Паутина тебя сюда забросила? — едко спросил он. — Мне великие волшебники и телепортирующие артефакты на глаза ни разу не попадались.
— Она говорила, что здесь есть установка межреальностного тоннеля…
— Карнаж твою бабушку! Стоило только подцепить инопланетного па… ртнёра, как столько всего нового о своём родном городе узнаёшь! — тут Ниночка была согласна. — Кстати, и как старая перечница рассчитывает, что этот тоннель тебе поможет?
В следующий момент почти одновременно произошли две вещи: Ксеном резко развернулся и раздался незнакомый голос.
— А не могли бы повежливее, молодой человек? — спросила седоволосая женщина.
— Мог бы, — агрессивно ответил парень. — Но не с теми, кто использует людей в тёмную и подписывает их на ненужную войну, — последние слова он произнёс уже сменив облик.
Представительница симбиотской расы, взявшая себе имя «Розочка» в честь одного самодельного оружия, заинтересованно всколыхнулась. С чего это её старший собрат по расе так взволновался?
— Всё-таки связались с этими… — проворчала Мадам Паутина.
— Говорите чётко и по существу, что от нас хотите. А не играйте в тёмную, как со Спайди, — предложил внезапно успокоившийся Ксеном.
— Тоннель, о котором рассказывал Питер, управляется специальной диадемой, читающей чувства оператора, — поморщившись, ответила седоволосая. — Только сильное чувство может пробить метрику пространства…