Единственный обитатель ангара вздохнул. Всё началось четыре года назад, когда «Дыру», до той поры — обычную тыловую номерную базу под Талнахом, отдали на растерзание отделу этого проклятого НЕРВа. Для прапорщика Дворникова — через год, когда отдел обустроился в новеньком комплексе, и при внеплановом медобследовании у Николая Андреевича обнаружили четвёртую группу крови с положительным резусом. Пришёл приказ: за месяц выдоить литр этой жидкости. Месяц вылился в полгода, а жидкости — как бы не все шесть литров. Хорошо ещё, что на второй месяц доения прапорщика перевели на усиленное питание такими продуктами, которые сослуживцы раньше и в глаза не видели, но помогавшие организму восполнять кровь. Правда, на третий месяц прапора пришлось освободить от физических нагрузок, а на пятый и вовсе в лазарет положить, но приказ был выполнен. Ещё через полгода на базу аж четырьмя грузовыми дирижаблями привезли громадный контейнер и за месяц возвели вокруг него бетонный саркофаг в восемьдесят метров высотой, и площадью четыреста квадратных метров. Ещё четыре месяца вокруг носились монтажники, электрики, сантехники и просто учёная братия, протягивая мегаметры проводов, устанавливая оборудование, настраивая его, ломая, чиня и заказывая всё по новой. В конце концов муравейник построил сам себя и затих.
Месяц яйцеголовые что-то там утрясали с начальством, после чего уже старшего прапорщика Дворникова перевели в специальный отряд «Р-6». В первый же день на него надели водолазный комбинезон, на голову нацепили обруч и засунули в хреновину, снаружи похожую на гигантскую пальчиковую батарейку, а изнутри неприятно напоминавшую гроб с креслом. Эту хренотень подняли на верх того самого контейнера, в котором открылся круглый люк, и запихнули внутрь. А затем началось такое, что прапор не сошёл с ума только чудом. Гроб, который учёные называли «контактной капсулой», залило мерзкой на запах и отдающей кровью на вкус жидкостью. Но не успел Николай попрощаться с жизнью, как выяснилось, что заполнившая лёгкие гадость позволяла спокойно дышать. Тем временем в мозгу зазвучал механический голос, возвестивший: «Начата первая стадия. Все системы работают штатно, отклонение от расчётов в пределах погрешности вычисления…» Высказывания невероятного изумления, которые прапорщик выдал в эфир, яйцеголовые, к счастью для себя, заглушили радостными воплями. А действие в саркофаге и не думало прекращаться. Тот же голос объявил: «Первая стадия завершена, переход ко второй стадии». Выдохшиеся учёные замолкли и услышали пожелания от Дворникова чьей-то матери. Затем последовало заявление: «Вторая стадия завершена, уровень синхронизации тридцать пять процентов. Все системы работаю штатно». Вопль радости донёсся до Талнаха.
А мозги прапорщика испытали серьёзнейшее за всю свою жизнь испытание. Он внезапно понял, что его тело уже как бы и не его вовсе, оно стало тяжелее на тысячу с лишним тонн, и больше в двадцать пять раз. Окружавшая темнота давила на психику, та же жидкость, теперь достигавшая лишь подбородка, нервировала неимоверно.
— Синхронизация возросла на один процент, — сказал механический голос.
— А-а-а!!! — не выдержал Николай и рванулся вперёд.
Толстенная сталь контейнера под руками промялась, порвалась, как фольга, и прапорщик вывалился наружу. И остолбенел. Он оказался всё в том же саркофаге, только странно уменьшившемся. Точнее, это сам Николай увеличился.
— Красавец! — раздался голос сбоку.
Прапорщик повернул голову в ту сторону. На подвесном мостике, примерно на уровне подбородка нового Николаевского роста, стоял человек в НЕРВовской форме с погонами полковника на плечах.