— Что это?! — не отвлекаясь в мою сторону, хором выдали обе.
— Не «что», а «кто», — поправил я. — Эйракнид, это моя сестричка…
— Это твоя сестричка? — оторопела трансформер. — Но она же не человек!
— Почти. Смесь человека и ангела. Ну и киборг заодно…
— И каким боком она вдруг твоя сестра?
— Она мой клон. Почти. Слушай, — опережая очередной вопрос, — тут не только тебя любопытство мучает.
Эйракнид что-то пробурчала, что я принял за предложение продолжить представление.
— Ева, это самая большая машина-убийца, что мне довелось видеть в жизни, да ещё и трансформер.
— Она выше меня в полтора раза! — непонятно почему возмутилась Эйракнид.
— И это её ты назвал безопасной? — а вот Ева возмутилась вполне закономерно. Только её голос прозвучал в моей голове, и оттого бил болезней.
— При осторожном обращении, — потерев висок, ответил я. — Слушай, а у тебя внешних динамиков нет?
— Есть, — крайне неохотно, но уже тише ответила «сестра». — Только они предназначены для экстренных переговоров пилота с внешней средой…
— И без прямого приказа нельзя использовать, — вздохнув, закончил я уже знакомой фразой. — Значит, приказываю. А то пересказывать всё, что ты мне говоришь, язык отвалится. Только не на полную громкость.
— Слушаюсь, пилот, — динамики хрипели, но в принципе, слова разобрать можно было без особого труда.
— Теперь по поводу выше-ниже, — честно говоря, я уже настолько вымотался, что объяснять сил не было. Но надо. — Евы созданы для защиты Земли от инопланетного вторжения, так что теоретически являются лишь оборонительным оружием.
— Теоретически? — скептично спросила Эйракнид.
— На практике всё зависит от пилотов… — мне едва удалось подавить зевок. — Ева, расскажи ей про свою реальность, а я спать пойду, а то ноги уже не держат.
Как показала практика, двум разумным боевым машинам достаточно одной ночи, что бы спеться и начать разносить один отдельно взятый заброшенный завод. То есть, где-то в три часа меня разбудил страшный грохот. Вылетев из кабинета, с целью выяснить, кто кого разбирает на запчасти, я увидел проделанную в полу дыру, кучу всевозможных кабелей, крайне сосредоточенную Еву над ними и выбирающуюся из дыры Эйракнид.
— Три часа (дальше пара слов без падежей)!
— Три часа утра, — подтвердила Ева.
— Ночи! — не согласился я. — Что на вас нашло?
— Решили сделать несколько тоннелей, что бы незаметно сюда проникать. И отсюда тоже.
Я смерил взглядом Еву и предполагаемый диаметр тоннеля.
— Меня решили оставить в резерве и как источник питания, — слегка смутилась «сестрёнка».
— Ладно, — я зевнул. — Только выспаться дайте!
Получив согласие, удалился.
Эйракнид была в замешательстве. Поведение Ксенома выбивалось из представлений о людях. Абсолютное бесстрашие перед лицом смерти и в то же время странное жизнелюбие. А когда Эйракнид, стукнув себя кулаком в грудь, сказала, что она из десептиконов и объяснила, что это значит, он пожал плечами, заявил, что человечеству так и надо. А потом, покосившись на оторопевшую Еву, саркастично спросил, а как госпожа десептикон представляет себе этот захват человечества. До этого момента Эйракнид о таком не думала, в чём и была вынуждена признаться. Последним штрихом был вопрос, зачем ей этот геморрой в виде власти над Землёй, на который трансформер тоже не нашла ответа.
Наконец Эйракнид призналась, что просто занимается охотой на редких животных…
— Которые после охоты становятся ещё реже, — вставил Ксеном.
А в десептиконы попала потому, что автоботам её увлечение сильно не нравится.
— Стоп! — опять вмешался парень. — Так ты на Землю прилетела, что бы поохотиться на людей?
— Ну, да, — призналась госпожа… то есть, леди десептикон.
— Тоже мне, нашла редких животных, — фыркнул он. — Семь миллиардов…
— Тогда почему автоботы их защищают?
— Делать, наверное, нечего, — пожал плечами Ксеном.
После этого разговора Эйракнид стала лучше понимать как автоботов вообще, так и Арси в частности. И Мегатрона, который с уважением отзывался о тех людях, которые помогали противникам.
Вот только ночные вопли Ксенома ей не давали покоя.
В первый раз он заорал через час после того разговора о тоннелях. И потом круглые сутки до полного изнеможения вкалывал на всяких работах по обустройству главного зала, где требовалась тонкая работа. Пока не свалился там, где стоял. Ева ничего по этому поводу сказать не могла, поскольку на её памяти такого не случалось. Сам Ксеном на вопрос ответил коротко «Кошмар» и дальше молчал. Вплоть до разговора о десептиконах и автоботах.