На всех перекрестках, беглец выбирал прямой маршрут, двигаясь в одном направлении. А потом неожиданно поднялся наверх, в хранилище живых материалов. Из-за волны маны, открытия гигантского портала в Инферно, и разрастания системы откачки маны, в лаборатории начался хаос. Мобы, местные жители, захваченные игроки, восстановив силы начали выбираться из своих клеток и камер. К тому моменту, как Джакар вошел в хранилище, там уже началось сражение все против всех.
Если бежать со стороны главного полигона к главному хранилищу, то попав внутрь, сразу оказываешься в зверинце, где содержали мобов. В западной части держат игроков, а восточный проход вел к камерам с местными жителями. Войдя внутрь хранилища, Джакар попал в самую гущу сражений. А на другой стороне помещения, шла одностороння битва, в которой мобы убивали игроков и местных. Безоружных пленников, которые едва почувствовали запах свободы, на входе встречала орда голодных монстров. Самые умелые бойцы прорывались сквозь эту кровавую баню, и бежали в северный проход хранилища. Он вел к погрузочной площадке со стационарным телепортом.
Беглеца в последний раз видели, когда он прорвался через орду чудовищ и смешался с потоком заключенных. Позднее, когда хаос улегся, выяснилось, что только ему и удалось сбежать. Беглец перебрался через стену, пока бывшие пленные пытались активировать портал. В промерзшей почве тундры, виднелась четкая дорожка следов, которая вела куда-то на север в безлюдные земли. В ту сторону, на семь тысяч километров, есть лишь несколько крохотных поселений, где живут одни кочевники, да оленеводы.
След беглеца оборвался у реки, в тридцати километрах от лаборатории Йонан.
***
Когда Айро и заключенный переместились в лабораторию, перед бывшим тюремщиком выскочило сообщение о том, что задание выполнено. Хранитель его родного мира поставил перед ним задачу, 'наблюдать за существом, попавшим на остров, вплоть до момента его освобождения. Ни стеречь, ни удерживать, ни ограничивать действия, а только наблюдать и сообщить, когда он покинет локацию.'
И вот задание выполнено и можно возвращаться домой. Из-за законов телепортации между мирами разного порядка, пришлось сбросить большую часть энергии в ближайший подходящий объект, и вернутся домой налегке.
Айро не догадывался, о том к каким последствиям может привести сброс балласта. Из-за устойчивости ткани реальности в этой точке пространства, запаса маны 72-ух магов-активаторов, хватило только на то, чтобы открыть крохотный портал в Инферно. А вливания маны от Айро, довело его до полноценного инфернального прорыва.
***
Как давно я не пользовался даром нарушителя. Не активированная печать, в центре которой мы оказались, была настоящим подарком судьбы. Знали бы ее создатели, сколько вариантов ее использования существует на самом деле. Хакатон, призыв духа-аватара божества, сотворение чуда, деструктивное магическое поле и инфернальным прорыв, которым я и воспользовался. Было еще три списка заклинаний, вероятность срабатывания которых была намного меньше.
Симитировав атаку тюремщика, сбежал из области действия печати и помчался в открытый проход. Той силой, что обладает мое перекаченное тело достаточно, чтобы порвать стальной доспех, раздробить череп и вырвать сердце. А что творит пинок при усилении даром некрофикации, даже вспоминать не хочется. Веда, чем ты занималась все эти годы?!
Кожное зрение позволят видеть все в радиусе ста метров. Дальше начинается синее размытое марево, в котором сложно, что-либо разобрать. Выбравшись из здания, побежал в ту сторону, где не видел других построек, людей и признаков магии.
Я бежал, бежал и снова бежал, а Веда все ругала меня за медлительность. Мох, острые камни, грязь, вода и лед, которые в магозрение не различить, замедляли еще сильнее. А Веда все гнала и гнала, говоря, что надо уйти от возможной погони.
Когда послышалось журчание воды, в горле сразу пересохло, а сердце бешено заколотилось. Пришла жажда, голод и чувство незащищённости, словно я зверь из цирка, впервые оказавшийся на дикой природе.
Вспоминая прочитанные книги по выживанию, пошел вниз по течению прямо. Вода омывала босые стопы и быстро стирала все аурные следы. Холодно, непривычно, и в тоже время душа поет от чувства свободы.