— Помнишь, к нам приезжали торговцы?
— Ну помню.
— Они рассказывали о том, что в дальних странах и городах происходит…
— Что-то кажется мне, даже в самых дальних городах сдобные ватрушки на деревьях не растут и жареные куры по полям не бегают. Там тоже люди работают.
— Они рассказывали, — Якоб смотрел на облако, большое и белое, похожее на трехногую собаку с одним крылом и без хвоста, — про город Ксенотан…
— А там что, в неделе семь выходных и один рабочий?
— Нет. — Якоб повернулся на бок. — Там на полях растет волшебная пшеница. У нашей колос сам знаешь какой, сверху чуть-чуть, а потом пустая соломина.
— А там? — Вдохновенное лицо Якоба заразило даже Иоганна.
— А у ксенотанской пшеницы колос до самой земли. Представляешь, насколько больше зерна можно собрать с одного поля?
— Представляю. Как сложно будет такую пшеницу жать.
— Как жать — придумаем. Я хочу до Ксенотана доехать, купить там хоть мешок зерна этой пшеницы. Привезу, посеем… Заживем!
— Что-то кажется мне, что все это сказки. Если б такая пшеница была, ее уже давно бы повсюду сажали.
— А я думаю, не сказки. Вот привезу мешок с зерном, тогда посмотрим.
— Ну привози. Посмотрим.
Деревня Черный Холм была деревней свободных крестьян. Они не были ни крепостными, у которых ни свободы ни земли, ни арендаторами, у которых свободы — хоть ложкой ешь, а земли — хоть в сундук прячь. Плати ренту и живи как хочешь.
— Добрый день, господин староста.
Деревенский староста Беккер вышел на крыльцо:
— Добрый день, Якоб. Слышал, вы с братьями сегодня отца схоронили. Я-то в городе был с утра, только что приехал.
— Да, господин староста.
— А как наследство поделили?
— Отец перед смертью успел всем распорядиться. Иоганну — мельницу и землю, Фрицу — скот и сад, а мне — вот… — Якоб махнул рукой в сторону телеги.
— Кота?! — удивился староста.
— Какого?..
На телеге сидел и облизывался тот же кот.
— А ну брысь, красное с зеленым!
Кот задрал хвост и вальяжно двинулся по телеге.
— Телегу с волами. И вот решил я поехать в город Ксенотан…
— Это где ж такой?
— Да не знаю. В Штайнце людей поспрашиваю, там расскажут. В Штайнце все знают.
— Так тебе подорожную?
— Ну да.
Через четверть часа за пазухой у парня лежала свернутая в трубку и обернутая в пергамент бумага, в которой было написано, что он, Якоб Миллер, вольный крестьянин деревни Черный Холм, что в окрестностях города Штайнц, который в земле Унтеретюмпель, едет по торговым делами в город Ксенотан. Печать, подпись.
Через час телега с волами выехала из деревни Черный Холм. В ней сидел Якоб, одетый в лучшую одежду — черные штаны, белую рубаху, подпоясанную красным кушаком, черную жилетку с золотистой вышивкой. Сидел и покачивал босыми ногами. Сапоги, перевязанные веревкой, лежали рядом, на соломе.
Глава 2
Копыта волов (левого звали Направо, а правого — Налево) мерно ступали по дороге. Поскрипывали колеса телеги. Якоб лежал на соломе и смотрел в небо. Скоро вечер.
Парень нашарил флягу с водой. Ее подарила ему перед самым отъездом Хильда, улыбнувшись и потеребив косу. Хорошая фляга, кожаная, с медными накладками. Может, после возвращения с ксенотанским зерном взять Хильду в жены?
Якоб поднес горлышко фляги к губам. Замер. Осторожно принюхался.
Вода пахла родником и совсем немного — малиной.
«Спасибо тебе, заботливая Хильда. Вернусь — обязательно отплачу тебе добром за добро…»
Малиной пахла вода из источника Химбеере, достаточно было отпить несколько глотков — и полдня в кустах тебе обеспечено. Другой воды у Якоба не было.
Спасибо тебе, добрая Хильда.
Вот и камень, о котором говорил отец. Осталось достать деньги.
Вчера вечером Якоб еле дождался общинного поля, на котором можно было оставить на ночь волов и переночевать. Пришлось, конечно, отдать пару медяков.
Нет, можно, конечно, переночевать и в лесу. Бесплатно. Вот только здешние леса принадлежат местному властителю, барону Кройццугталу. А если он обнаружит в своих лесах непрошеных ночевщиков, то вытряхнет не только последние деньги, но и последние штаны. Дорогой выйдет бесплатная ночевка. Ничейных лесов в округе уже давно не осталось. Дальше, правда, начнется Чернолесье, но ночевать там… Лучше уж сразу на кладбище.
Рано утром Якоб выехал, и вот он уже около заветного камня. Вот только камень-то немаленький, в три обхвата. А старый Ганс позабыл уточнить, где именно около камня спрятаны деньги. Придется искать наугад…