Разгневанный Турахин швырнул свой кубок на мраморный пол, где тот разлетелся на осколки. Хекирот возвысил голос:
— Смелые слова, достопочтенный немесор. Что вы собираетесь делать?
Амонтар с каплей сожаления наблюдал, как отравленное вино стекает в трещины между каменными плитами. Похоже, формальный вызов власти, брошенный Хетмесом, только что лишил его возможности убить владыку самому. Неожиданное развитие событий, хотя и не сказать, что неприятное.
К тому же устранить немесора впоследствии будет даже проще.
Хетмес взял свою длинную боевую косу и стал обходить стол, направляясь к трону и расталкивая перед собой слуг и знатных гостей.
— Владыка Турахин, я считаю вас недостойным править Магадхой и анклавом Бор. А потому, согласно древнему кодексу битвы, я вызываю вас на личный бой. Пусть же справедливость восторжеств…
Он так и не закончил этой фразы.
В одно мгновение вершитель Метзой, стоявший до этого за Турахином, очутился позади Хетмеса с вытянутым мечом. Жизнь угасла в глазах немесора, и его отрезанная голова упала на пиршественный стол прямо на большое серебряное блюдо.
Эта символичность так понравилась Турахину, что он сложил руки и ликующе засмеялся, когда рухнуло тело Хетмеса.
— Превосходно, Метзой, просто превосходно! — прогоготал он. — Благодаря тебе, теперь мне не нужно испытывать неудобство и отбирать у него титул немесора. Какой приятный поворот событий. Я бы даже сказал — очень приятный.
Вершитель вложил клинок в ножны и коротко кивнул владыке.
Амонтар в ужасе смотрел на маску смерти немесора пред собой. Некоторые из делегатов вскочили из-за стола при виде этого зрелища.
Хекирот подал трубадурам сигнал вновь заиграть свои песни.
— Фортуна благоволит нашему благородному регенту! — торжествующе крикнул визирь. — Пусть же будет известно, что грязный предатель Хетмес отныне лишён всех своих титулов и званий, а его семейство обречено на внепространственное изгнание. Та же судьба ожидает любого, кто посмеет пойти против великого и могучего Турахина из династии Магадха.
После окончания пира, когда все факелы погасили, и зал снова погрузился в тишину, оставшиеся лорды Борзиса встретились в сумрачной галерее.
Улусех, самопровозглашённый Тиран Гира, затаился за статуей Иггра'ньи, бывшего божества-покровителя Борзиса. К'тан был изображён в классическом стиле — с символичными оковами, что удерживали под контролем его легендарную мощь.
— Подходящее же место ты выбрал, «тиран», — приближаясь, прошипел Амонтар. — Ты специально прячешься в тени Формирователя, тем самым показывая своё желание переделать этот мир по собственному желанию?
— Я не прячусь, — выпалил Улусех.
— Конечно-конечно. Ведь ты, без сомнения, не боишься охранников нашего великого владыки или этого упыря Метзоя. — Амонтар остановился рядом с ним и кинул быстрый взгляд в обе стороны коридора, чтобы убедиться, что за ним никто не следовал. — Хетмес был лёгкой добычей, но вот ты… они, разумеется, дважды подумают, прежде чем завалить тебя в назидание остальным.
Не успел Улусех что-либо ответить, как они вдвоём резко обернулись, услышав, как кто-то шикает на них.
— Совсем из ума выжили? Говорите тише, оба!
Будто фантом, из сумрака появился Гиксос, закутавшийся в просторные одежды, словно от холода. Он откинул капюшон, открывая сверкающую пластину доспехов, и помахал тонкими, как у скелета, пальцами, отпуская двух рабов-иномирян.
— Пока мы тут болтаем, лич-стража владыки прочёсывает коридоры…
— Ты притащил на нашу тайную встречу рабовладельца, Улусех? — усмехнулся Амонтар. — Знаю, у тебя очень мало союзников при дворе, но я и представить не мог, что ты падёшь так низко. — При этих словах он искоса посмотрел на Гиксоса, показывая ему своё презрение. — Приветствую, Гиксос Наварехский. Я бы подал руку, но, боюсь, потом вряд ли отмою её от той инопланетной вони, что преследует тебя.
— Успокойся, — раздражённо прорычал Улусех. — Ты сам знаешь, что Гиксос всегда был нашим союзником. Пусть его легионы невелики, но его прислужники могут ходить по тем тёмным закоулкам дворца, где нам запрещено. Таким полезным инструментом нельзя пренебрегать в нашем предприятии.
Амонтар внимательно посмотрел на двух жалких невольников, притаившихся в тусклом свете главной галереи, — тощих созданий с желтоватой кожей и тяжёлыми ошейниками.
— Мне они не нравятся. Разве можно быть уверенными, что эти тупые животные смогут сыграть хоть малейшую роль в нашем плане или что они не перережут нам глотки, пока мы спим?
Зубастый Гиксос противно ухмыльнулся.
— Дорогие лорды, гарантирую, что подберу самых лучших для этого дела. И хотя они похожи на бритых обезьян, эти существа достаточно разумны, чтобы сделать то, что велят. Они сильные и способные, к тому же прошли хирургические операции — доносчиков из них не выйдет. — Он задумчиво потёр шею и продолжил. — Да и потом, я и так проспал столько, что хватило бы на целый десяток жизней. Так что убийство во сне мне не грозит.
Амонтар засмеялся про себя, и Улусех, чуть наклонив голову, поинтересовался:
— Тебя что-то развеселило, мой друг?
— Нет, ничего. Просто я уже и забыл, что такое настоящий спокойный сон, вот и всё.
Гиксос снова оскалился.
— Небось, всё время тратишь на приготовление своих смертельных ядов. Сообщи нам, когда наконец можно будет увидеть хоть какой-то результат твоих потуг. Только смотри не перепутай отраву с собственным снотворным, дорогой мой Амонтар…
— Ах ты…
Улусех замахал руками.
— Друзья, друзья, давайте успокоимся. Кто же знал, что в приступе гнева владыка окажется столь непредсказуемым. Если бы не это, план Амонтара сработал бы этой ночью.
— Истинно так, — кивнул Гиксос. — Приношу свои извинения, лорд Амонтар. Я погорячился.
«Какой же ты притворный ублюдок, — подумал Амонтар. — Когда всё кончится, ты тоже будешь валяться в собственных покоях, дёргаясь в конвульсиях и с пеной изо рта».
— Итак, давайте теперь поговорим о деле, — продолжил Улусех. — Я принёс новости — весьма хорошие для нас новости. Хетмеса и его семейства больше нет, но всё равно в нашем полку прибыло! Как выяснилось, есть и другие, кто хотел бы присоединиться к нашему благородному стремлению сместить этого умственно отсталого Турахина с трона Борзиса.
Амонтар почувствовал что-то вроде приступа паники в груди.
— Улусех, дурак! Кому ты ещё проболтался? Нельзя говорить о нашем замысле направо и налево. Пусть методы плетения интриг закреплены не столь строго, как нормы воинского этикета для тайных войн среди знати, но и здесь есть процедуры, предписывающие использовать посредников, дабы защититься…
— Не волнуйся, мой друг. Он сам на меня вышел.
Гиксос подался вперёд.
— Кто это? Кто вышел на тебя?
Тиран Гира сложил пальцы домиком и важно произнёс:
— Не кто иной, как сам верховный магистр.
— Смотритель Руадже? — изумился Амонтар и поймал себя на том, что его коллеги-заговорщики шипят на него, чтобы он не поднимал шум в пустой галерее. Слегка утихомирившись, он громким шёпотом продолжил. — Личный криптек регента? Да ты совсем спятил? Это же ловушка. Теперь нам точно конец!
Даже Гиксос выглядел возмущённым. Лорд-рабовладелец сделал неуверенный шаг назад и натянул на череп капюшон.
— Вынужден согласиться. Плохая затея.
— Успокойтесь, — настаивал Улусех. — У Руадже есть покровитель, занимающий высокое положение.
— Выше чем у верховного магистра регента? — сощурился Гиксос. — Умоляю, скажи, кого ещё…
Чужой голос оборвал его.
— Думаю, лорд Улусех имеет в виду меня.
Когда Амонтар развернулся, чтобы посмотреть на новоприбывшего, отравленный клинок тут же скользнул из рукава и оказался в руке. Ни он, ни Гиксос не могли поверить собственным глазам.
В конце галереи неловко переминался визирь Хекирот, наполовину скрытый тенью от роскошных штор. Если не считать его простой набедренной повязки и церемониальных нагрудника и головного убора, тощий советник был абсолютно нагим. Он то и дело нервно дотрагивался до большого драгоценного камня красного света, который располагался над сердцем. Аммонтар считал визиря тряпкой и не признавал ровней себе — коварному предводителю легионов Бессмертных.