Однако вернемся к Нилу. В различных частях долины были воздвигнуты колонны c разметкой в кубитах (единицах длины, равных 0,5 м) и их долях, предназначенные для точного измерения уровня воды, – «ниломеры». Одна такая колонна стояла близ Мемфиса в самой высокой точке Дельты, а другие – выше по течению. Эти «ниломеры» используются до настоящего времени.
Причиной точного измерения высоты подъема воды было не любопытство, а государственные интересы. От размаха наводнения почти полностью зависела плодородность земли, а от урожая зависела способность людей платить налог. «Ниломер» служил правителям критерием, по которому регулировался ежегодный налог. Существовала сеть каналов, отводивших воду к отдаленным полям. Когда вода поднималась высоко, открывались плотины; когда река входила в свои берега, плотины закрывались, а часть воды задерживалась в ирригационной системе.
Во времена Ксеркса Египет славился своими огромными сооружениями и руинами монументов, чье происхождение уже тогда терялось во тьме веков. Пирамиды, таинственные и величественные, предстали пред глазами Геродота такими же, какими их увидел Наполеон. Геродот размышлял над происхождением и историей пирамид так же, как философы и путешественники наших дней, только он знал о пирамидах гораздо меньше, чем известно сейчас. Задумываясь, мы поражаемся древности архитектурных чудес Египта в сравнении с тем, что считается древним в западном мире. Старинным зданиям колледжей Оксфорда и Кембриджа две-три сотни лет. В Лондоне сохранилась городская стена, возраст которой семь веков. И это считается глубокой древностью, хотя остатки римских укреплений в Британии и других европейских странах старше. Люди с благоговением смотрят на эти образцы древнего зодчества, так долго противостоящие разрушительному влиянию природы. Что касается пирамид, то если бы мы смогли вернуться на двадцать пять веков назад, то обнаружили бы путешественников, взирающих на эти загадочные и величественные сооружения с тем же благоговением. Однако, проследив долгую историю пирамид, обелисков, гигантских статуй и храмов, мы остались бы далеки от разгадки тайны их происхождения.
Таким был Египет, изолированный от остального мира, изобильный и богатый. Длинная и узкая зеленая долина, испещренная величественными творениями рук человеческих, знаменитая аномальными явлениями природы и, как их следствие, удивительным течением жизни ее обитателей, всегда волновала воображение человечества. Честолюбивые завоеватели считали эту загадочную страну особенно заманчивым местом для свершения славных военных подвигов. Еще Кир, основатель Персидской монархии, размышлял о том, как присоединить Египет к своей империи. Он не успел осуществить свои планы, оставив их в наследство своему сыну Камбизу. Дарию удавалось держать Египет в подчинении в течение почти всего царствования, лишь в конце своей жизни он столкнулся с мятежом. Это случилось, когда Дарий готовился к грандиозному военному походу против Греции. Перед персидским царем остро встал вопрос, что делать в первую очередь: усмирить египтян или завоевать греков. Дарий неожиданно умер, не решив эту дилемму, оставив ее в наследство своему сыну.
Успешное восстание одной из провинций отцовской империи в период новых завоеваний было очень опасным, и Ксеркс решил сначала провести египетскую кампанию, отложив покорение Греции до тех пор, пока долина Нила вновь не покорится власти Персии.
Великий полководец Мардоний, главнокомандующий персидской армией, на которого Ксеркс возлагал большие надежды, очень неохотно согласился с этим планом. Ему не терпелось завоевать Грецию. Подавление мятежа на покоренной территории не могло принести ему большой славы. Он жаждал нового поля деятельности. Но Ксеркс настоял на своем, и армии отправились в Египет. На своем пути они пересекли Иудею, где вернувшиеся из вавилонского плена люди восстанавливали свои города и вновь заселяли страну. Ксеркс подтвердил привилегии, дарованные им Киром и Дарием, и оказал помощь. Затем он направился к Нилу. Мятеж был с легкостью подавлен. Не прошло и года, как царь покинул Сузы, а весь Египет был вновь покорен, и главари мятежников наказаны. Оставив наместником брата, Ксеркс благополучно вернулся в Сузы.
Это произошло на втором году его царствования.
Глава 3 Дебаты о предполагаемом вторжении в Грецию
Советники Ксеркса. – Возраст и характер Мардония. – Пути к славе. – Кровь унаследованная и кровь пролитая. – Характер Артабана. – Его совет Ксерксу. – Восстание в Ионии. – Первый поход на Грецию. – Ксеркс созывает общественный совет. – Речь Ксеркса. – Ксеркс перечисляет необоснованные нападения афинян. – Ксеркс предлагает построить мост через Геллеспонт. – Радостное волнение Мардония. – Его речь. – Мардоний презрительно отзывается о греках. – Пророчества Мардония. – Перерыв в заседании. – Речь Артабана. – Его объяснения. – Артабан возражает против войны. – Поражение Датиса. – Артабан предупреждает Ксеркса об опасности затеянного военного похода. – Артабан говорит о репутации греков. – Недовольство Ксеркса. – Его гневный ответ Артабану. – Ксеркс встревожен. – Он готов отказаться от своих планов. – Ночное видение Ксеркса. – Второе явление призрака. – Ксеркс поверяет свои сны Артабану. – Мнение Артабана. – Артабан занимает место Ксеркса. – Призрак появляется в третий раз. – Артабан убежден. – Решение о походе принято. – Возможно, призраком был Мардоний
Двумя главными советниками, к мнению которых Ксеркс прислушивался, были Артабан – его дядя, по решению которого он получил персидский трон, и Мардоний, главнокомандующий его армией. Ксеркс был молодым человеком, благородным и полным надежд на великие свершения, но гордым, надменным и самоуверенным. Мардоний, профессиональный солдат, был старше и жаждал отличиться в великой военной кампании. Миру и счастью человечества при всех монархических и деспотических правлениях во все времена мешает искаженное общественное мнение. Почему-то считается, что те, кто не удостоился величия по праву рождения, могут прославиться лишь на поле брани. Правда, многим удается стяжать немеркнущую посмертную славу благодаря силе своего разума или выдающимся моральным качествам, но что касается быстрого достижения высоких почестей и славы, в истории человечества мы видим лишь два пути: знатное происхождение или огромные кровавые бойни и разрушения. Создается впечатление, что единственной эффективной дорогой к славе является кровь: унаследованная или пролитая. Слава, полученная благодаря кровопролитию, уступает славе правителя, но никакая другая с ней не сравнится, она единственно вторая. Тот, кто разграбил город, высоко возносится в глазах своих современников; выше лишь тот, чей дед разграбил город.
Ради справедливости следует отметить, что это положение вещей в наше время быстро изменяется. Время рыцарства, время славы, заработанной в войнах убийствами и грабежами, кровопролитием и разрушением, уходит в прошлое; грядет век мира и развития промышленности на благо комфорта и счастья человечества. Сейчас внимание мира привлекают те, кто благодаря своей коммерческой или производственной деятельности кормит и одевает миллионы своих ближних или открывает новые способы международного общения, приобщая к цивилизации дикарей и населяя пустыни. В то же время слава, заработанная убийствами и разрушением, все менее почитается и все быстрее забывается.
Во времена Ксеркса не было другого пути к славе, кроме войны, и для Мардония единственной возможностью отличиться и возвыситься было завоевание огромной территории. Чем красивее, богаче и счастливее была бы покоренная им страна, тем большая слава ему досталась бы. Поэтому Мардоний был очень заинтересован в завоевании Греции и добивался нужного решения всеми доступными ему средствами.
Но Артабан, дядя Ксеркса, умудренный жизненным опытом, неторопливый и осторожный, гораздо лучше двух более молодых людей осознавал опасность войны и был склонен сдерживать, а не поощрять юношеское честолюбие племянника. Ксеркс смог привести убедительные доводы за военные действия в Египте, поскольку вспыхнувший мятеж был прямым вызовом его власти. Однако в случае с Грецией такой причины не было. Правда, Персия уже дважды воевала с афинянами. Первый раз афиняне помогали своим соплеменникам в Малой Азии в бесплодной попытке восстановить независимость, и правители Персии сочли их помощь подстрекательством к восстанию. Второй раз персы под предводительством Датиса, одного из полководцев Дария, вторглись в Грецию неподалеку от Афин и потерпели сокрушительное поражение в великой битве при Марафоне. Первая из этих войн осталась в истории под именем Ионийского восстания, вторая – как первое персидское вторжение в Грецию. Обе эти войны произошли во время царствования Дария, причем поход под командованием Датиса был предпринят незадолго до восшествия на трон Ксеркса. Поэтому большое количество командиров, участвовавших в той военной кампании, до сих пор служили при дворе или в армии Ксеркса, расквартированной в Сузах. Эти войны были закончены, и Артабану не хотелось ставить под вопрос их результаты.