Выбрать главу

Подобная откровенность с незнакомым человеком очаровала Симонида:

— Ты прав, но ошибиться может и один из семи мудрецов.

— Я не знаю. Я только надеюсь…

— Тихо, Главкон, — проговорил Демарат. — Перед состязанием не придумаешь ничего хуже, чем разговор о нём. Дома в Афинах…

— В Элевсине, ты хотел сказать.

— Чума тебя забери! — вскричал Кимон. — Ты называешь Элевсин потому, что там тебя ждёт Гермиона. Однако мечтания закончатся, когда начнётся схватка с Диконом.

— Тогда он очнётся, — улыбнулся Фемистокл. И, ещё раз изящно кивнув Симониду, государственный деятель заторопился следом за Леонидом, в то время как трое молодых людей и поэт направились к палатке Главкона — в сосновую рощу.

— Почему это царь Леонид пожелал Главкону сокрушить кости лучшего из спартанцев? — полюбопытствовал Кимон.

— Готов дать ответ, — вызвался Симонид, знакомый, наверное, с половиной знатных эллинов. — Во-первых, Ликон принадлежит к соперничающему с ним царственному роду; во-вторых, его подозревают в мидянстве[13], в симпатиях к Персии.

— Слыхал я об этом мидянстве, — торопливо прервал своего спутника Демарат, — и готов поручиться, что всё это — россказни.

— Слухов достаточно, чтобы дать повод для сомнений! — вскричал не знающий компромиссов сын Мильтиада. — В подобные времена честный эллин должен следить, чтобы к нему не пристали подобные подозрения. А ещё одна причина ненавидеть его…

— Тихо! — распорядился Главкон, словно бы воспрянув от долгих раздумий, и продолжил, взмахнув своей дивной надопью: — Пусть мидяне, персы и война с ними подождут. Моя единственная война сейчас — пентатлон, а потом пусть по ноле Зевса будет победа и славное возвращение в Элевсин!.. Пожелайте мне удачи.

— Готов объявить его сумасшедшим, — задумчиво проговорил поэт. — Главкон живёт в своём собственном ясном мире; ему достаточно его самого. Да не затмит когда-нибудь этот мир посланная Зевсом буря! Ибо душа его кажется мне не созданной для несчастий.

* * *

Из шатра навстречу Главкону выбежал Мане, слуга атлета, державший в руках небольшую, плотно перевязанную шкатулку.

— Её оставил незнакомый мне смуглый человек всего несколько мгновений назад. Он сказал, что она предназначена для моего господина Главкона.

Внутри оказался браслет из египетской бирюзы, который Симонид оценил более чем в две мины. Ничто не свидетельствовало о личности дарителя, кроме кусочка папируса, на котором неопытная рука начертала: «Прекрасному единоборцу-афинянину с благодарностью за великую услугу».

Кимон поднял браслет повыше, наслаждаясь его блеском.

— Фемистокл ошибся, — заметил он. — Азиат не забыл о благодарности. Но чьего же отрока или раба на деле спас Главкон?

— Вероятно, — выдвинул предположение Симонид, — что Фемистокл ещё раз ошибся. Как знать, не подослан ли Ксерксом человек, имеющий возможность дарить подобные вещи?

— Не говори глупостей, — недовольным тоном объявил Демарат, но Главкон уже поместил браслет обратно в шкатулку.

— Бог послал его, и я радостно приму этот дар, — заметил он непринуждённо. — Доброе предзнаменование завтрашней победы, и к тому же браслет будет на редкость красиво смотреться на руке Гермионы.

Упоминание это вызвало новые протесты со стороны Кимона, однако их прервал мальчишка-подросток, вошедший в шатёр и обратившийся к Демарату.

Глава 3

Парнишка, украдкой приблизившийся к Демарату, не был разве что горбуном. Обнажённые руки его покрывала причудливая татуировка, свидетельствовавшая о фракийском происхождении юнца. В глазах светился живой и острый, даже зловещий ум. Слова, прошёптанные им Демарату на ухо, не были услышаны всеми остальными, однако последний немедленно начал прощаться.

— Ты оставляешь нас?! — воскликнул Главкон. — Разве сегодня не каждый из моих друзей будет со мной? Пусть твой уродливый Биас убирается прочь.

— Сегодня мною повелевает друг более великий, чем Главкон Алкмеонид, — ответил оратор с улыбкой.

— Назови его имя.

— Назови её имя, — едким тоном поправил Симонид.

— Благородный кеосец, в таком случае вынужден признаться, что служу прекраснейшей и знатнейшей владычице. Имя её — Афина.

— Опять ваши проклятые общественные дела, — пожаловался Главкон. — Но уходи скорее, ведь твою любовь разделяет каждый из нас.

вернуться

13

Мидянство — от названия древней страны Мидии, в 550 г. до н. э. подпавшей под власть персидских царей из династии Ахеменидов.