— Оксана, ты чего так поздно? — донеслось до моих ушей из-за забора.
— Как получилось, — нехотя буркнула я.
— У тебя опять "неотложка" стояла…
— Истинная правда. Подруга приезжала. "Оно ей надо?"
— Ксан?
— Ау? Давай, по — скорому формулируй свою мысль, я до смерти устала.
— Ты его себе оставила?
— Кого?
— Мужика этого…
— А ты хочешь, чтоб я его, разморозив, тебе отдала. Поздно. Ишь, губу раскатала. Завлечь хочешь, когда он готовенький. Надо было тогда, не брезгуя мороженой продукцией, подбирать. А ты на свежатинку нацелилась. Вот теперь локти-то и кусай.
— Да ладно тебе трепаться. Тебя ж днём нет, я б могла за ним приглядеть. А что в моём доме бы пожил. Сама знаешь, у меня и убрано и постирано…
— Вот тебе раз. Ты ж на смене, вроде, как бы, проводницей катаешься?
— Так посменно же. У меня время навалом. Я б могла.
— А что это идея. К тебе навряд ли, а вот к себе…Я нанимаю тебя. Ты баба — огонь. Домработницей пойдёшь?
— Домработницей? Запросто. Мне это подходит. Можно я его пельменями завтра накормлю?
— Не можно, а нужно. Завтра и заступай на свой пост. О зарплате договоримся.
— Ксан?
— Что ещё.
— А, если я ему больше понравлюсь чем ты?
Руки кренделем упёрлись в бока.
— Это как под настроение моё попадёшь. Могу ноги переломать, а могу и утопить. Что кривишься, решила, что я свечку в постельке подержу…
— Да-а?
— Ага.
Разговор прервался. Ребёнок пошевелился в коляске, она метнулась к нему. Но поняв, что ложная тревога, покачав, продолжила:
Я видела, Иван стоял в окне, поджидая меня, и держался за живот от смеха. Перешагнув порог, угодила сразу в его руки. Мои горячие и его немного сухие губы сошлись в жадном поцелуе. "Наверняка сегодня что-то будет", — начала заводиться я, поглядывая на его горящие угольками глаза и рвущееся на волю нетерпение.
— Заждался. Чего так поздно? — шептал он, покусывая моё горевшее ушко.
Скрывая своё безумие отводила глаза и ворчала:
— Вы с соседкой вопросы под копирку писали? Она "чего поздно", ты туда же. Пакеты возьми.
— Отлично! — сунув нос в пакет, хмыкнул он. — Она весь забор, должно быть, отшлифовала за день, прыгая вдоль него.
Неприятные нотки очень похожие на ревность пискнули в моих словах.
— А ты в курсе?
Улыбаясь он объяснялся:
— Так тебя ждал… — сообразив заметил:- Не замужем бабёнка что ли?
— Угадал, в творческом поиске. — Поймав запах, сморщила носик:- Вкусно пахнет, милый…
— Я старался. Давай, ягодка, мой руки и бегом за стол.
Пощёлкивали свечи, бросая причудливые тени. Мы медленно жевали наслаждаясь едой и запивая вином. Держась постоянно за руки. Блаженство! Я купила бутылку "Кьянти", а ещё к десерту сладкое Vin Santo в котором мы обмакивали печенье кантуччи. Я всё это с большим трудом нашла. А ещё я привезла желейный торт, но до него у нас так и не дошла очередь. В бокал вместе с печеньем умудрились попасть и пальцы. Я облизала, у него вспыхнули огоньками глаза. Залпом осушив бокал, он сел рядом.
— Ксюха!
— Я хочу целоваться. Я тысячу лет не целовалась. Оказывается, мне так нравится это делать.
— Одну минуту, малышка, ты или допей вино или поставь бокал, он мне мешает.
— Ты хочешь устроить сегодня праздник!?
— Ты догадлива, съешь клубничку, — мурлыкал он, жарко обнимая.