- Исмаэлочка – не хрен тебе ютится на жестких сидениях уже вторую ночь подряд. Я конечно понимаю, что ты самоотверженная девочка, и совсем не хочешь показать, что не привыкла к таким условиям жизни, но ведь меня на мякине не проведешь. Так что как только мне кровать сменят – топаешь за своими вещами, и переезжаешь жить, пока хоть временно, но в мою комнату. И ни какие возражения не принимаются, - рыкнула я, видя что та хотела что-то сказать, глядя на меня глазами, полными слез, - и сопли не развозить. Ты поняла?
Та посопела носиком, похлюпала слезками, и потихоньку начала успокаиваться. Но только я намылилась уйти, как она выдала дрожащим голоском:
- Госпожа, но я не смогу вам оказывать все нужные старшей женщине семьи услуги, - хмык, хмык, - меня этому не обучалиии!!! – и снова залилась горючими слезами.
Наверное минут пятнадцать я ту успокаивала, поглаживая по её шикарным волосам, и шепотком пыталась привести в норму. Но когда это удалось, та мне выдала тааакое, что я в буквальном смысле слова просто охренела. Оказывается. Во многих их семьях принято такое правило – так как все девушки должны, согласно уложениям мусульманского мира, выходить замуж только девственницами, то младшие сестры обязаны ублажать в постели старших до самой их свадьбы. Правда там этот процесс называется совсем по-другому, но суть действа именно такова. А так как я для Исмаэль являюсь старшей, и тем более госпожой – то эта глупенькая девочка и решила, раз у них так принято, то и ей это предстоит. А ведь она была единственной в семье – остальные пятеро у неё братья, и соответствующего образования и опыта у неё нет, просто ни малейшего. Так как обучать всем этим премудростям обязана дочерей их мать… Остальное и козе понятно. Раз девочка в семье только одна единственная, то и учить такому её никто и не стал. Вот она и разволновалась – что не сможет ублажить свою обожаемую госпожу так, как та этого достойна.
- Гррр!!! Как я зла! Если бы кто знал – как я зла! Вот бля…е правила и порядки во всех странах. Исмаэль, девочка моя любимая! Ты! Рядом! Со мной! Будешь! Только спать! И ни очем другом не смей даже думать. Гррр!!!
И шипя, матерясь и возмущаясь, выскочила из приемной – тем более туда начали заносить разобранную кровать и все необходимые спальные принадлежности. А у меня вот совсем пропало желание с кем-то общаться.
День 30. Часть 7.
Только разобралась с этими заботами, как пришел давно ожидаемый баркас из имамата. Привез нам два десятка новых жителей, и, как я это подспудно и подозревала – все они были опять женщинами, мокрыми, как говорят, до резинки в трусиках. И точно как в пршлый раз - с детьми. Целой кучей, галдящей на все лады, голоса, и разные языки. Как впоследствии мне доложили – из них только девять человек было русскими. Точнее – русскоязычными. Так как там было каждой твари… женщины по паре – присутствовали и молдаванки, и белоруски, и украинки. И если первых двух национальностей было только по одной, то вот землячек нелегкая сюда занесла сразу двоих – одна из них харьковчанка а вторая ужгородская, полу украинка-полу венгерка. Но все четверо, как и их дети, разговаривали при опросе на чистейшем русском. А пятеро оставшихся представляли все, в буквальном смысле слова, крупные регионы России – Крым, Ростов, Уфа, Новосибирск и Дальний Восток, точнее город-порт Находка. Самой младшей двадцать три, а старшей чуть за тридцатник – но, как наказанье божье мне, все они из рода многодетных. У самой молодой только пара малышей-погодков, пяти и шести лет пацаны-бандюганы малолетние. Шустрые прям до офигения. И сама она беремчатая – уже и пузико видно четко, на шестом месяце ходит. То вот у остальной восьмерки от трех и до пяти спиногрызов разного полу, и от трех и до двенадцати лет отроду. Офигеть просто. На девять мамочек вышло тридцать четыре дитяти разного возрасту, и окромя младшенькой Оливии Хилл, русской с кучей иноземной крови и родственников, ещё четверо в положении на разных сроках. Но хоть на сносях среди них не было ни единой.
А вот оставшиеся одиннадцать!!! Прямо кошмар на улице Вязовской. Солянка сборная из всего мира – начиная от двадцати трех летней беременной кореянки с пятью уже взросленькими детьми, и заканчивая сирийкой Абдель, тридцати трех лет, и с восемью девочками и грудничком-сыном. Вьетнамка, лаоска, индонезийка – она и назвала свое родовое племя, но ни я, ни девочки, в запарке его не поняли. Две индианки, новозеландка-маори, чистенькая, без единой татушки, беленькая с очень симпотным личиком двадцати восьми летняя представительница их коренной нации. Арабка, из Эмиратов – но не из богатого их сословия, а представительница одного из бедных полукочевых-полуоседлых племен юга этой страны. Мулатка из ЮАР, и что самое интересное – скромно стоящая чуть в сторонке прекрасно выглядевшая достаточно молодая женщина, окруженная стайкой своих детей, оказалась рейнджером-контрактником их армии. И как вишенка на тортике – египтянка из Турции, инженер-технолог небольшого местного завода газопереработки. Но и это все терпимо – у нас и так набольшой, но стабильный гендерный перекос в сторону мужчин, на сто десять мужиков всего семдесят восемь женщин и девушек. Но вот то, что все они были вброшены шутниками в этот эксперимент со своими собственными детьми, и не с одним или двумя, а целыми стайками, меня добило просто до ручки. На этих одиннадцать смелых и неунывающих, ну кроме индеек – они всегда не от мира сего, женщин в общем пришлось шестдесят девять послушных и держащихся за их подолы детей. Но и это не весь пипец!!! Из этих одиннадцати восемь мамочек попали на наши Острова в беременном состоянии – так что в относительно скором времени к этому детскому саду прибавятся ещё и ясли.
Янка, когда увидела – кого к нам привзли, схватилась за голову в буквальном смысле этого выражения:
- Ну и куда я их заселю? Ведь если для взрослых мы хоть примерно, но нашли место для сна – то вот куда класть детей, я даже приблизительно не представляю. Командир, - повернулась она ко мне с ошалевшими глазами, - и что теперь делать?
- Если нам место есть, - отозвалась на очень медленном, и с кошмарным акцентом русском ЮАР-овская мулатка, не уверена, что я правильно запомнила – Джилла Николс, - то своих детей мы уложим на них, а сами поспим просто на полу.
- Так дело не пойдет, - ответила я на не менее корявом инглиш, - у нас есть одни матрасы, правда набитые сухими водорослями. И среди них должно быть не мнеее двух десятков на двуспальные кровати – детей можно будет класть поперк них. А уже с утра мастера займутся нормальными кроватями, только они будут в два этажа и деревянными.
- Мы все вполне на это согласны, - опять же коверкая великий и могучий, ответила Джилла, - только вот поесть бы? Мы больше суток голодали, отдав детям все то, что смогли получить – и это только те из нас, кто во время смог разобраться в том глупом и непонятном послании.
- Вас сейчас проводят к душевым – помоетесь сами, обмоете детей. Только вот свежей одежды нет совершенно – прибывшим перед вами были розданы все наши скромные запасы. У них, после сражения и плена, она была вообще в обдраном состоянии. А потом сразу перейдете в столовую – там должны уже были закончить готовить дополнительные порции.
- Тогда мы вначале поедим, а потом и помоемся и постираемся, а уже чистыми и голыми разойдемся по отведенным помещениям.
- А то, что будете… раздетыми? Не помешает вам?
- Дети ни у кого на этот счет не комплексуют – мы за те дни, что провели тут, в этом полностью убедились. А нам, взрослым? Ну чего стесняться? Ваши мужчины, что, никогда не видели голых попок и сисек? Вот не поверю в это. Никогда.
Как ни странно – но они все, ну частично кроме наших, русских, хотя и те, посмотрев на тот живой пример, махнули на все рукой, выстирались-обмылись, и разбрелись в пустующие комнаты нового зала спать-отдыхать. А мы с Яникой и Наум с Семеном ещё с полчаса судили-рядили – как и из чего с утра делать им кровати. Почему я упомянула эту парочку неразлучников? Так они, не смотря на то, что оба пострадали в тех стычках, что прошли у нас вчера - отлежались за ночь, всего только за одну ночь, и уже с утра, ну чуть попозже, как все встали, начали заорганизовывать своих бывших, так сказать, соратников из Центрального. Собрав из них буквально за пару минут небольшую бригаду строителей-ремонтников, кстати – это они, точнее их люди, и делали у меня в кабинете перестройку. Вот именно Степа и подал нам самое выгодное и простое предложение: