Повернул ее спиной к дивану, аккуратно стягивая вниз плотный материал, опустился на корточки, окончательно расправляясь с ненужными вещами.
- Хорошо, что колготки теплые. Это я как врач тебе говорю. – Попытался успокоить и едва не дал себе по лбу. Что ты несешь!?
Стройные ноги оказались совсем близко и я, отбросив колготки куда-то в сторону, погладил их, полностью закрывая широкой ладонью гладкие круглые коленки. Ксюша вздрогнула, и кожа на ее ногах покрылась мурашками, откликаясь на мои руки.
Прошелся ими вверх, забираясь под рубашку, но облегающая и плотная ткань не позволила и ткнула мордой в то, что все же придется сойтись с пуговицами в неравной схватке. Пытался, как мог, но мелкие пуговки никак не поддавались крупным пальцам и, психанув, девушка сбросила мои руки:
- Я сама. – И ловко расстегнула весь ряд, сбрасывая рубашку с плеч, демонстрируя темный кружевной лифчик на небольшой, но аккуратной груди. Если бы не темень, то готов был бы поклясться, что темные ореолы сосков просвечивали сквозь кружева. – Твоя очередь.
Показалось, что голос дрогнул, но упрямый взгляд серых глаз говорил иначе.
Поднялся, расстегнул манжеты, и снял запонки. Чертовы рубашки! Но на моей хоть пуговицы больше, что облегчало процесс.
- Не снимай до конца. – Голос хриплый, но стойкий и усмехнувшись, я послушался.
Смешная, храбрая девочка Рыбка.
Избавился от брюк торопливо, как извращенец, наблюдая за распахнутыми глазами, не понимая от восторга или от страха, мучая себя догадками, как долбанный мазохист. Носки долой. Остались трусы, но я решил остановиться, вновь возвращаясь к девушке:
- Почти наравне. Кто следующий?
- Я. – Сказала и легко сбросила с плеч тонкие лямочки, ловко расстегивая крючки и избавляя грудь от лишней ткани, но издевательски прикрывая ее рукой.
- Трусишь? - Помотала головой, но промолчала, и темные волосы совершенно растрепались, нависая над лицом. – Тогда белье я сниму сам. – Положил ладони на бедра, ощущая как мандражирует девушка, и легонько подрагивает в моих руках.
Провел пальцами по бархатной коже, что едва ощутимо отдавала ароматом спелых персиков, и понял, что поступаю как мудак.
Она же думает, что я ее принуждаю, но не отказывает. В благодарность за спасенную жизнь, наверное.
Скрипнул зубами, сдерживая огромное, просто безмерное желание сорвать с нее эти тонкие трусики и наконец, поцеловать, пробуя на вкус припухшие от покусываний губы, но спросил:
- Ксюш, ты если не хочешь, ты скажи, я остановлюсь.
- Продолжай. – Хрипло так, будто в горле ком.
- Уверена? – Вновь закивала, и услышал, как сглотнула, приподнимаясь, позволяя потянуть вниз последнее препятствие перед голым телом.
Рыбка-Рыбка. Я тебя съем.
Даааа, съем.
Стоило оставить ее без одежды, больше держаться не осталось сил. Подхватил ее под коленками и придвинул к себе, на край, тем самым раздвигая красивые ноги.
Ксюша ахнула и отпустила грудь, хватая меня за плечи. Тут все, черта пересечена, и дороги назад нет! У меня перед глазами оказались маленькие груди с темными вершинками сосков, что сейчас стояли твердыми пиками, выступая навстречу.
Ладонями прошелся наверх, по бедрам, по пояснице, крепко сжимая девушку, осторожно позволяя себе обнять ее, максимально близко оказываясь к приоткрытым от сбившегося дыхания губам.
- Ксюш, последний раз спрашиваю – ты уверена?
На джентльмена я уже мало походил, но не спросить не мог. Может хоть сейчас ей хватит духу сознаться, что это совершенно не то, чего она хочет и вообще ее манит пирог стоящий в духовке, а не я, сидящий между ее разведенных ног.
Но вместо ответа, ощутил, как она сама придвинулась ближе, робко прижимаясь к моим губам.
Будто персиковым блеском намазанные, они своей сочностью опьянили, пропуская через тело заряды сильнее чем, если бы меня током от розетки шарахнуло.
Пальчиками тонкими пробралась в волосы, сильнее притягивая к себе, и подняла в груди животный рык, готовый сорваться прямо в ее красивый рот. Смял ее поцелуем, хотелось так, бешено, доказывая, что кровь кипит не на шутку, и рукой накрыл грудь, случайно но, радостно обнаруживая, как острая вершинка уткнулась в ладошку. Смял ее, может грубее, чем нужно было, и девочка в моих объятиях пискнула и зашипела, отрываясь от поцелуя и запрокидывая голову к потолку.
Тут же, не теряя времени, опустился к нему и втянул в рот, языком ударяя по маленькой горошине соска, закусывая, чередую боль с лаской. Не удержался, и так же жестоко поступил со вторым, поймав в плен губ и его.