Бинта, Дити и Луйю встретились с ним в школе. Он ждал меня во дворе, чего никогда раньше не делал. Его не удивило, что я вышла из школы вместе с Бинтой, Дити и Луйю – я ему много о них рассказывала. На нас глазели все. Уж конечно, нам с Мвитой в тот день перемыли все кости.
– Добрый день, – сказал он, вежливо кивая.
Луйю улыбнулась чересчур широко.
– Мвита, – быстро сказала я, – это Луйю, Дити и Бинта, мои подруги. Луйю, Дити, Бинта, это Мвита, мой друг.
Дити на это хихикнула.
– Значит, ради Оньесонву ты сюда готов приходить? – спросила Луйю.
– Только ради нее и готов.
Меня бросило в жар, а все четверо уставились на меня.
– Вот, – сказал он, протянув мне книгу. – Я думал, что она потерялась, но нет.
Это была брошюра по анатомии. В прошлый раз Мвиту удивило, как мало я знаю про человеческие мышцы.
– Спасибо, – сказала я, раздосадованная присутствием девочек.
Мне хотелось еще раз напомнить им, что мы с Мвитой только друзья. Все общение Луйю и Дити с мальчиками сводилось к сексу или флирту.
Мвита бросил мне взгляд, и я взглядом же выразила согласие. С этого дня он подходил ко мне, только когда думал, что я буду одна. Чаще всего так и было, но иногда ему приходилось разговаривать с девочками. Он не возражал.
Я всегда была рада его видеть. Но один раз, несколько месяцев спустя, встреча с ним стала для меня настоящим счастьем. Облегчением. Я подпрыгнула, увидев его на дороге с конвертом в руке. Я сидела на пороге, уставившись в пространство, сердитая и растерянная, и ждала его. Кое-что случилось.
– Мвита! – крикнула я, срываясь с места.
Но когда я до него добежала, слова меня покинули, я стояла молча. Он взял меня за руку, и мы сели на ступеньки.
– Я… я не знаю, – пролепетала я. И умолкла, а в груди вскипали рыдания. – Этого просто не может быть. Потом я подумала – вдруг раньше было то же самое. Со мной что-то происходит. Мне нужно к целителю. Я…
– Расскажи мне, что случилось, Оньесонву, – нетерпеливо сказал он.
– Я пытаюсь!
– Ну, пытайся лучше.
Я свирепо посмотрела на него, а он – на меня, и поторопил жестом.
– Я была за домом, работала в мамином саду. Все было нормально, а… потом все стало красным. Тысячи оттенков…
Я замолчала. Я не могла рассказать ему, как ко мне подползла гигантская красноглазая коричневая кобра и поднялась на высоту моего лица. И как меня вдруг пронзила ненависть к себе – такая глубокая и могучая, что я потянулась руками к глазам, чтобы выдавить их! И что потом я собиралась разорвать себе ногтями глотку. «Я ужасна. Я – зло. Я – грязь. Меня не должно быть!» Эта мантра горела у меня в мозгу красным и белым, когда я в ужасе смотрела на овальный глаз. Я не рассказала ему, как через секунду с неба слетел маслянистый черный гриф, крикнул что-то и стал клевать змею, пока она не уползла прочь. Как я в последний момент очнулась. Все это я пропустила.
– Там был гриф, – сказала я. – Он смотрел прямо на меня. Так близко, что я видела его глаза. Я кинула в него камень, и он улетел, обронив одно перо. Черное, длинное. Я… я подобрала его. Стояла там и жалела, что не умею летать, как он. А потом… Я не…
– Ты изменилась, – сказал Мвита.
Он смотрел на меня очень внимательно.
– Да! Я стала грифом. Клянусь! Я не выдумываю…
– Я тебе верю. Заканчивай.
– Я… Мне пришлось выпрыгивать из-под своей одежды, – сказала я, вытянув руки. – И я слышала все. Я могла видеть… как будто мир мне себя открыл. Мне стало страшно. А потом – я лежу, я – снова я, голая, а рядом лежит одежда. Во рту нет алмаза. Я нашла его в паре футов, и…
Я вздохнула.
– Ты – эшу.
– Я что? – слово звучало похоже на чих.
– Эшу. Ты можешь перекидываться, кроме всего прочего. Я это знаю с того дня, как ты превратилась в воробья и вспорхнула на дерево.
– Что?! – проорала я, отпрянув от него.
– Я знаю то, что знаю, – сказал он спокойно.
– Почему мы мне не сказал? – я сжала трясущиеся кулаки.
– Эшу никогда не верят, что они эшу, пока не убедятся на опыте.
– И что мне делать? Что… откуда ты все это знаешь?
– Оттуда же, откуда и другие вещи.
– И откуда же?
– Долго рассказывать. Слушай, не говори об этом подругам.
– И не собиралась.
– Важно, кто первый. Воробьи живучие. Грифы – благородные птицы.
– Что такого благородного в том, чтобы есть мертвечину и воровать мясо с колод?
– Всем надо питаться.
– Мвита. Ты должен рассказать мне больше. Мне надо уметь защищаться.
– От чего?
Из моих глаз полились слезы.
– Кажется, что-то хочет меня убить.