— Ты в этом сомневаешься?
Максим вспомнил, что с подобными субъектами нужно вести себя уверенно, как с собаками, выдавил из себя усмешку и сказал:
— Убери нож, парень. Тут полно людей. Тебя наверняка видели. Твою рожу раз увидишь — не забудешь, с закрытыми глазами нарисуешь.
Вместо ответа незнакомец вдруг дернул рукой. Максим вскрикнул и отпрянул, схватившись рукой за порезанную щеку. Между его пальцев текла кровь.
— Ты что, сука, делаешь? — страдальчески простонал он.
Удар ногой в пах заставил Максима взвыть и согнуться пополам.
— Это тебе за суку, — пояснил незнакомец. — Хочешь еще?
— Ты меня порезал… — почти плача простонал Максим. — Я весь в крови.
— Ничего с тобой не случится, фраерок. В машине есть пластырь. Заклеишь, чтобы не испоганить салон. Топай к машине. Ну!
На этот раз Максим подчинился. Его рука, прижатая к щеке, была испачкана кровью, но не сильно; судя по всему, порез был не слишком глубокий.
— Ты меня изуродовал, — плакал, шагая к «мазде», Максим.
— Шрамы украшают мужчину, — возразил незнакомец. — А будешь скулить, я тебе еще больше вывеску попорчу.
Наконец Максим остановился возле машины.
— Обожди малек, — сказал незнакомец.
Он переложил нож в другую руку, достал из кармана грязный платок и протянул его раненому.
— Прижми к роже. Капает еще.
Максим посмотрел на платок и поморщился:
— Он грязный.
— Ничего, ты тоже не чистый. Держи, говорю! Или тебе вторую долю раскроить?
Максим взял платок и прижал его к окровавленной щеке.
— Не капает? — деловито осведомился бандит.
Максим всхлипнул и ответил:
— Нет.
Бандит кивнул, затем легонько стукнул костяшками пальцев по тонированному стеклу «мазды». Стекло с тихим жужжанием опустилось.
— Вот, — сказал бандит мужчине, который сидел в салоне. — Привел тебе твоего архаровца. Впустишь?
— Пусть садится на заднее сиденье. Сам сядешь рядом с ним.
Бандит открыл дверцу, запихнул Максима в салон, затем забрался сам. Человек, сидевший на водительском кресле, обернулся. У него было узкое, смуглое лицо и раскосые, как у калмыка, глаза. Он мельком глянул на Максима, перевел взгляд на бандита и сухо спросил:
— Что у него с лицом?
— Поцарапался, — насмешливо ответил тот.
— Не хотел идти?
— Угу.
Узкоглазый кивнул и перевел взгляд на Максима.
— Извините, забыл представиться, — спокойно сказал он. — Меня зовут Андрей Маратович. А вас — Максим Воронов, не так ли?
Максим всхлипнул, скривил губы и обиженно ответил:
— Я вас не знаю.
— Теперь знаете, — возразил узкоглазый. — Надеюсь, вы в состоянии внимательно слушать?
Максим промолчал. Тогда бандит толкнул его локтем в бок и грубо сказал:
— Отвечай, тварь, когда с тобой солидный человек разговаривает.
Максим скривился от боли и жалобно попросил узкоглазого:
— Скажите ему, чтоб он меня не трогал.
— Гиря, не трогай его, — сказал бандиту узкоглазый.
Тот ощерил рот в усмешке:
— Будет хорошо себя вести — не трону. А будет плохо… — Он качнул перед носом у Максима лезвием ножа.
— Ну-ну, — осадил его узкоглазый. — Не слишком размахивай ножом, а то кого-нибудь поранишь. А вы, Максим, не обращайте на Гирю внимания. Он вас не убьет. По крайней мере, пока я его об этом не попрошу, — добавил без тени усмешки узкоглазый. — Итак, вы готовы побеседовать?
— Готов, — промямлил Максим.
— Отлично. — Андрей Маратович облизнул кончиком языка узкие губы и заговорил снова: — Я знаю, что вы пытались шантажировать одного известного человека. Сфотографировали его во время любовных утех и теперь угрожаете отдать снимки газетчикам. Вспомнили, о ком я говорю?
Максим страдальчески сморщился.
— Вы имя назовите, — попросил он.
Андрей Маратович несколько секунд сверлил Максима глазами, затем вдруг кивнул и усмехнулся:
— Ах вот оно что. Я вижу, у вас это дело поставлено на поток. А я-то думал, почему всего десять тысяч? Ведь вы могли попросить в три раза больше.
— Я не жадный, — слабо проговорил Максим.
— Правильно, — сказал узкоглазый. — С миру по нитке — голому рубашка. Кто будет подымать бузу ради десяти косарей? Но тут, уважаемый Максим, вы просчитались. Человек, о котором я говорю, не просто бизнесмен. И отчитывается он не только перед собственной женой. Он политик, а это, согласитесь, особая статья.
В глазах Максима мелькнуло понимание.
— Вон вы о ком, — облегченно вздохнул он. — О Мохове.
— О нем, — кивнул Андрей Маратович. — Видите ли, Виктор Олегович — мой ближайший друг. И с моей стороны было бы полным свинством не помочь ему в беде.
— И мой тоже, — подал реплику Гиря. — Олегович — человек. Я любому пасть за него порву.
— Вот видите, — абсолютно серьезно произнес Андрей Маратович. — Народ его любит. И если вы идете против Мохова, значит, вы идете против народа. Вы ведь не хотите идти против народа?
— Не хочу, — слабо проблеял Максим.
— Вот и хорошо. — Андрей Маратович прищурил и без того узкие глаза и вдруг резко спросил: — Где негативы?
— Нега… — Максим сглотнул слюну и наморщил лоб, пытаясь сообразить. — Они у меня… в квартире.
— Вы уверены?
— Да. Лежат в ящике стола.
— В нижнем или верхнем?
— В верх… то есть в нижнем.
Андрей Маратович удовлетворенно кивнул.
— Отдайте ключи от квартиры Гире, — сказал он. — Он сходит и заберет негативы. А мы с вами подождем в машине. Вы не против?
— Я? — Максим опасливо покосился на сидящего рядом бандита. Тот дружелюбно ему улыбнулся. Максим вздохнул и потянулся рукой к карману.
— Только без глупостей, — предупредил Андрей Маратович.
Предупреждение было излишним. У Максима в кармане не было оружия. А если бы было, он бы все равно не решился им воспользоваться. Обычно Максим постоянно носил с собой короткоствольный «Удар», заряженный газовыми мини-баллонами. Но сегодня утром, как назло, оставил его дома. А может, не назло? Может, правильно сделал, что оставил? Мужики-то вроде серьезные. С этими лучше не шутить. И не столько из-за этого мордатого уголовника (с уголовниками Максим общался и раньше и более-менее знал, чего от них ожидать), сколько из-за второго — узкоглазого. Было в его лице что-то такое… изуверское, что ли. Даром что интеллигентный. Такой оторвет тебе руку и будет спокойно наблюдать, как ты корчишься от боли. Как ребенок, который отрывает бабочкам крылья из простого любопытства и не чувствует при этом никаких угрызений совести.
С этими невеселыми мыслями Максим достал из кармана ключи и передал их бандиту.
— Благодарствую, — сказал тот и взялся за ручку замка.
— Только умоляю вас — аккуратнее, — жалобно попросил Максим. — Там у входа в гостиную, на тумбочке, дорогая ваза.
— Не скули, фраерок, вазу не трону.
Бандит выбрался из машины.
— Ну вот, — сказал Андрей Маратович, по-прежнему сидя к Максиму спиной. — Теперь мы одни. Смотрите на мой затылок? Хотите угадаю, о чем вы думаете? «Вдарить бы ему сейчас по темечку да смыться».
Максим отвел взгляд. Ничего подобного он не думал, поскольку еще несколько минут назад решил не спорить с узкоглазым. Как говорится, себе дороже.
Андрей Маратович обернулся и закинул локоть на спинку сиденья.
— Кто снимал? — спокойно спросил он.
— В смысле… фотографии?
— Именно.
— Я сам.
— Кто еще в этом деле? Администратор?
— Э-э-э… — Максим хотел было соврать, но не смог. Глядя в эти раскосые, неподвижные глаза, абсолютно невозможно было врать. Максим кивнул: — Да. И еще горничная.
— Татьяна тоже в деле?
— Да. Собственно… она это и предложила, — промямлил Максим. Не специально промямлил, как-то само собой получилось.