— Конечно, на заводе. А бабушка у меня всё равно очень хорошая. Знаешь, какая она добрая?
— Хорошая, хорошая, — поспешил согласиться Костя. — Она старый человек, ей уже трудно переделаться. И видишь, папу твоего послушала, ссориться не хочет… Это с её стороны очень хорошо!
Слава вскочил с дивана и попросил:
— Костя, подержи меня за ноги!
Опершись спиной и ногами об стенку, он встал на руки. Костя схватил его за ноги и крепко держал.
Простояв немножко, Слава стал валиться, Костя ноги его опустил.
Поднявшись с пола, Славка, красный и весёлый, сообщил:
— Я, наверно, акробатом стану!
— Прекрасная мысль! — одобрил Костя.
После ухода Куркова он запел от радости. Словно гора с плеч свалилась.
А ведь это, наверно, папа надоумил Славкиного папашу взяться за бабушку. Хитрый до чего — ему, Косте, ни слова. Наверняка — папка! Вот придёт домой, Костя его ошарашит вопросом: «Очень ты наседал на отца Славки Куркова или не очень?»
Папка в беде никого не оставит.
Мама часто сетует:
— До всего тебе дело! Больше всех тебе надо, да?
А папа посмеивается:
— Больше не больше, а очень много мне надо. И то до всего нужного дотянуться не успеваю. Много, Клавдя, мне надо. Так уж меня воспитали!
А кто воспитал-то папу?
И в армии мальчишкой, и потом — на заводе. Костя знает кто. Сколько раз от отца слышал. Самые лучшие люди коммунисты, вот кто!
Хлопот не оберешься
Наделали себе ребята хлопот.
Слух о том, что фотографируют собак, кошек, птиц, — словом, всяких домашних животных, — распространился среди детей со сказочной быстротой.
Зачем это делается, никто толком не знал. Может, на выставку какую? И вдруг твой Барбос или твоя Мурка будут красоваться где-нибудь на стенде для всеобщего обозрения. Событие!
И как было не распространиться слуху?
Многие видели, как мальчишка с фотоаппаратом, висящим через плечо на ремне, зашёл в дом, где живут Мухины и Стрельцовы, да там полно жильцов и у всех дети есть.
Толстяк Серёжка важно и с достоинством на лице показывал дорогу мальчику с фотоаппаратом. На ребят, сбежавшихся со всего двора, Серёжа высокомерно не глядел. А те почтительно смотрели на идущих, не решаясь задавать вопросы.
Потом этот же мальчишка появился в большом жилмассиве, где проживают Печкины. И ещё в других домах…
Аркаша Звягин, по просьбе Кости, охотно снимал указанные ему «объекты». Встречали его как киноартиста какого-нибудь. Усаживали, суетились вокруг, старались чем-нибудь угостить. От угощенья Звягин большею частью отказывался, но вообще такое внимание ему очень нравилось. Торжественно держали перед Аркашей собаку, кота или курицу. Щегла, прыгавшего в клетке, горячо убеждали хоть секундочку не вертеться.
Польщённый хорошим приёмом, Аркаша заодно, случалось, снимал и бабушек и мам. Используя яркий дневной свет, он предпочитал приходить со своим фотоаппаратом по воскресеньям.
Взрослые интересовались:
— А зачем вы эту живность снимаете?
— Увидите! Увидите! — говорили ребята. — Нельзя пока рассказывать! Сюрприз будет!
Иногда случались осечки. Как раз у Тольки, например, вышла нескладица.
Шарика надо было сфотографировать, разумеется, с полным комфортом. А где ему удобнее, чем на диване? Там он и возлежал, когда внезапно вошёл… папка! Было это в будни, сразу после уроков. Куда-то папку послали с завода, и он в обеденный перерыв домой зашёл в самое неподходящее время.
— Бежи! — крикнул Толька.
Шарик своё дело знал: спрыгнул с дивана и — опрометью в дверь.
А вот Аркаша, избалованный гостеприимством, прямо-таки опешил. И едва не уронил аппарат.
Может, папа и не заметил, что Шарик валялся на диване? Ведь умный пёс смотался на улицу с молниеносной быстротой.
— Фотографии моего Анатолия обучаешь? — приветливо сказал папа Аркаше. — Расчудесное дело! Я и сам-то фотографией здорово увлекался. Это теперь руки не доходят… Не починить ли мне фотоаппарат и не приняться ли сызнова?
— Почини, папа, конечно, почини! — воскликнул Толька. — Я и не знал, что ты снимать умеешь!
— Да у меня и лампа-вспышка где-то на чердаке валяется. Найду и вам отдам. Вникав, Анатолий, мы ещё с тобой вместе поснимаем! — Папа взял что-то из стола и ушёл.
Толька проводил его радостным взглядом: вот, оказывается, какой у него папка молодец!
А Звягин, хоть и обрадовался, что у него лампа-вспышка будет, всё-таки здорово обиделся:
— Из-за тебя чуть аппарат не угробил, кадр испортил. Так ты заорал, будто тебя змея ужалила, просто свинство!