Так же хорошо он запомнил день 21 октября 1994 года. За успешную службу он должен был получить благодарность от шефа Восточного отделения, однако встречу внезапно отменили. Утром 21 октября, в 7 часов 40 минут, обрушился мост Сонсу-тэгё на реке Ханган. В воде оказался 48-метровый участок моста, полная длина которого составляла 1160 метров. Вместе с перекрытием рухнули вниз шесть транспортных средств, включая городской автобус. Место трагедии входило в зону ответственности Восточного отделения полиции. Вновь переодевшись в спортивную куртку, Квон Ирён не забыл захватить фотоаппарат «Minolta», с которым с некоторых пор практически не расставался – к тому времени Квон Ирён был не только детективом, но также исполнял обязанности эксперта-криминалиста. Он был единственным криминалистом в Восточном отделении.
В результате трагедии погибли тридцать два человека и еще шестеро серьезно пострадали. Пассажирами городского автобуса были в основном старшеклассницы, и среди них оказалось особенно много жертв: при падении вниз автобус перевернулся и упал на крышу, ударившись об обвалившийся участок моста. Многие тела были деформированы. Квон Ирён фиксировал на фотопленку страшные находки: оторванные руки и кисти рук, ноги и ступни… За годы службы в полиции такое количество трупов он видел впервые. Его работа помогла Государственной судебно-медицинской лаборатории установить личности погибших. Также Квон Ирён делал общие снимки места происшествия.
«В те дни я впервые задумался о таком преступлении, как социальная безответственность», – говорит Квон Ирён. Строительная компания, возводившая мост, допустила ряд грубых ошибок, а городские чиновники смотрели на нарушения сквозь пальцы. В ноябре 1997 года виновные в трагедии были осуждены за профессиональную халатность, ставшую причиной смерти людей. Квон Ирён, собственными глазами видевший изувеченные тела девушек, сделал для себя вывод: «Не только бандиты, вооруженные ножами, опасны для общества. Не меньшую опасность представляют и те, чья недобросовестность в исполнении профессиональных обязанностей приводит к гибели невинных людей».
Эмоции, испытанные за годы полицейской работы, мысли, приходившие в голову во время расследований, помогли Квон Ирёну лучше понимать преступников, когда он занялся профилированием. «В книге Джона Дугласа “Охотник за разумом” есть выражение: мысли как убийца. Так, по его мнению, должен работать профайлер. Поэтому, слушая рассказы преступников, я ставил себя на их место. Когда они говорили о какой-либо полученной психологической травме, я вызывал в памяти собственный болезненный опыт. Для того чтобы перевоплотиться в другого человека, требуется определенная тренировка. В первое время мне было трудно возвращаться к своему “я”», – признался Квон Ирён в одной из наших бесед.
Впервые столкнувшись с необходимостью составлять психологический портрет преступника, Квон Ирён оказался в затруднительном положении. Он был совсем один, и никто не мог подсказать, как правильно действовать. Квон Ирён понимал, что необходимо установить контакты со знающими людьми и наладить межведомственное сотрудничество. В то время криминальная психология еще не вызывала большого интереса, и к работе первопроходцев в этой области относились в лучшем случае как к чему-то эксцентричному. С этими-то «эксцентричными» энтузиастами Квон Ирён и попытался наладить связь. Так появившаяся благодаря Юн Вечхулю должность профайлера способствовала преодолению ведомственных ограничений. Одновременно Квон Ирён размышлял: «Ответ на вопрос о психологии преступления должен исходить от самого преступника. Для того чтобы провести психологический анализ личности преступника, нужно выслушать его самого».
Пионеры корейской криминальной психологии Кан Токчжи и Хам Кынсу из Государственной судебно-медицинской лаборатории тоже искали единомышленников. Зная Квон Ирёна по занятиям, на которых преподавалась методика допроса с применением гипноза, Кан Токчжи однажды обратился к старшему полицейскому Квону с вопросом о его работе. Вопрос прозвучал своевременно, и Квон Ирён рассказал, что впредь от него ожидают проведения психолого-криминалистического анализа личностей преступников, и не стал скрывать, что испытывает затруднения по этому поводу. Кан Токчжи ответил, что считает такой анализ необходимым, и предложил вместе провести несколько бесед с заключенными. Квон Ирён с радостью согласился.