Джейсон сел во главе стола, на свое законное место и положил планшет по левую руку от себя.
– Какое совершенство вы приготовили сегодня, Марша?
Экономка тут же вспыхнула и заулыбалась.
– Да что вы, какое там совершенство. Сегодня я приготовила пирог из говядины вагью.
– Подавайте, – указал на стол Джейсон, поправляя салфетку и подняв на меня глаза, добавил, – ты там и будешь есть?
Я высокомерно взглянула на него, и решив проигнорировать его слова, медленно опустилась на стул. Джейсон задержал взгляд на моем лице, а потом скользнул глазами вниз, к моему декольте. Марша подала блюдо, и его взгляд поспешно устремился в миску. Совместный прием пищи у нас с Джейсоном был всего один раз в день. За ужином. И каждый последующий ужин ни чем не отличался от предыдущего. Мы выходили из своих комнат, спускались и занимали свои места за столом. Напротив друг друга, незримой нитью разделяя стол на две половины и не вторгаясь в пространство супруга. Кушали мы молча. Ни «как дела, дорогая?», ни «как прошел твой день, дорогой?», ничего от обычной сопливой семьи. Поужинав, мы благодарили Маршу, и пожелав друг другу спокойной ночи, расходились по своим комнатам. Чаще всего, через час Джейсон уходил. Мистер Баррат мне рассказал, что он ночует в своем кабинете. Только бы не дома. Я не противилась, я приняла такой уклад своего брака. Но сегодня все было не обычным.
– Ты оставила сообщение моему ассистенту, – начал Джейсон, – что тебе необходимо десять тысяч. Тебе разве не приходили в этом месяце деньги?
Несмотря на мой доход от салона, Джейсон каждый месяц переводит мне на счет сорок тысяч долларов на личные расходы. Но в этом месяце мы закупали очень дорогу косметологическую аппаратуру, мне не хватило денег, и я обратилась к Джейсону. Косвенно, конечно.
– Приходили и тут же все пошли на салон. – Ответила я, отправляя в рот кусок отменного пирога.
– Почему ты не позвонила лично мне? Разве была необходимость оставлять сообщение секретарю и посвящать ее в это?
– Я подумала, что посвятив Габби в это, ты не сможешь отказать.
Как только я произнесла эти слова, тут же прикусила язык. Джейсон вмиг перестал жевать, лицо стало каменным, и глаза впились в мои.
– Разве я хоть когда-нибудь отказал тебе в чем-то?
– Каждый день. – Быстро ответил мой язык, потому что мозг еще не понял, что он вытворяет. – Каждый день моей гребаной жизни ты отказываешь мне в нормальном браке!
Как только эти слова слетели с моих губ, в следующую секунду я округлила глаза и приоткрыла рот, находясь в глубоком шоке от сказанных мною слов. Джейсон смотрел на меня в не меньшем удивлении, не донеся вилку до рта, а Марша, не смотря на правила хорошего тона, повернулась всем телом в нашу сторону и смотрела на нас ошарашенным взглядом. Я продолжала смотреть на мужа круглыми глазами не в силах что-то вымолвить, но Джейсон оправился первым. Медленно положив вилку назад, он сцепил руки в замок, и слегка наклонив голову вбок, зловеще произнес:
– Так почему же ты ни разу не сделала попытки подать на развод, раз уж тебя так душит эта гребаная жизнь со мной?
Это была первая ссора за два с половиной года. Первые полгода, что я была в психушке, мы ссорились всегда, но за вторые полгода полностью атрофировали свои чувства. Я уже забыла, что такое выяснять отношения с мужчиной. Как при этом горячится кровь, бурлит адреналин в жилах. Я и забыла, как это хорошо выплеснуть на кого-то свою злость. На того, кто это заслуживает. На того, кто принес в твою жизнь эту злость.
– Я не подаю на развод, – зло начала я, – потому что лишусь богатого спонсора. Мне от тебя нужны только деньги. – Я ехидно улыбнулась. – Мне повезло, вон другим женщинам, таким спонсорам в постели отрабатывать приходится, а тут сиди, да ничего не делай. А вот почему не разводишься ты?
Я насмешливо выгнула бровь. Губы Джейсона сложились в одну тонкую линию, зубы сцепились мертвой хваткой, желваки заиграли, а сцепленные руки побелели. Он был зол. Ничего себе! Разве он не превратился в камень? Резко встав, он спокойно пошел к выходу, аккуратно закрывая за собою дверь. Так ничего не ответив.