Грейнджер стойко переносит терзания Невилла. Когда она уверяет, что все в порядке, парень напрягается еще больше. Немалых усилий стоит девушке убедить его, что ей предстоит весьма интересная работа на каникулах.
На прощание они обнялись. Крепко. Искренне.
Гермиона машет рукой, когда друзья садятся в «Ночной рыцарь». Ничего плохого нет в том, что Невилл так привязан к своей бабушке, думает она, ведь та его вырастила, воспитала, он просто благодарный внук.
Гермиона слишком далеко забредает в своих мыслях о Невилле, а потому, по дороге к замку, вспоминает их быстрый разговор с Джинни, состоявшийся по дороге к автобусу.
— Ты ведь не читаешь «Пророк»? — с сомнением в голосе задала вопрос Джинни и почему-то нахмурилась.
— Ты имеешь ввиду, что там написано об интрижке…
— Да, — со злостью в голосе ответила Уизли. — Ты не думай, у них с Браун не серьезно. Примерно так же, как было в школе… Он ведь это из-за тебя бесится, Гермиона.
«Значит, все-таки Лаванда», — со вздохом подумала Гермиона.
— Что у вас там? Впрочем, ладно, не отвечай. Но ведь у вас временно, да? — с надеждой в голосе произнесла Джинни. — Пусть позлится из-за твоей работы. Потом привыкнет, как Гарри, и все у вас наладится, ведь так?
Гермиона натянуто улыбнулась и пожала плечами. Сколько детской наивности в речи Джинни. Как будто бы это так просто — раз! — и помирились. Но Гермиона решила не расстраивать подругу. Она сама еще ничего толком не знала.
Рон всю жизнь хотел быть лучше других, втайне страдая в тени более успешных братьев и лучшего друга. Тщеславие не поощрено, мальчик вовсе не хочет встречаться с теми, кто хуже. Он хочет успешную девушку. Но любовь все портит. Или привязанность? Гермиона сама не знает, что за чувства у Рона к ней. И почему-то ей не хочется разбираться в этом.
Уставшая, она приходит к себе в комнату и замечает бледно-зеленый конверт, на который чуть не наступает. Что еще за шутки? Неужели, ответное письмо от Скитер? Но почему тогда оно доставлено таким вот странным образом? Девушка, не размотав школьный красно-желтый шарф и не сняв теплый уютный пуховик, присаживается на кровать и несколько секунд будто в ступоре изучает глазами странную почту. Затем все же по-маггловски вскрывает его и прищуривается на каллиграфический бисерный почерк.
Мисс Грейнджер,
Приглашаю Вас на обед по случаю Рождества, который состоится завтра в 13.00 в столовой замка.
Прошу не опаздывать.
С.С.
Приглашение на обед? Интересно, Малфою он тоже такое прислал? Как будто приглашение на свидание. Гермиона давит смешок и еще раз перечитывает записку. Все-таки как-то странно. Если это приглашение, значит, надо принарядиться, и, значит, надо дарить подарки? Что можно подарить Малфою? А Снейпу?
Гермиона в растерянности кладет письмо на тумбочку и прижимает его подсвечником. Её очень сильно настораживает это послание, но она уже заранее знает, что пойдет. Во-первых, потому что так и так собиралась на обед, а, во-вторых, потому что в ней разыгрался нешуточный интерес. В такие моменты отважная гриффиндорка всеми силами старается удовлетворить свое врожденное стремление — любопытство.
========== 12. Рождество ==========
На завтраке Гермиона в столовой одна, не считая сотрудников. Медленно ест, будто в прострации, осматривая время от времени, обстановку в помещении. Всё как обычно, ничего не поменялось. Что же такое интересное ее ждет на обеде? Если это приглашение, размышляет она, то, как минимум, столовая должна быть украшена, иначе зачем приглашать? Ведь они так и так бы встретились здесь и пообедали.
Теряясь в предположениях, девушка доедает завтрак и спешит в свою комнату. Какое-то время просто меряет ее шагами, соображая что же ей делать. Останавливается в нерешительности, подходит к зеркалу и с придиркой себя оглядывает. «Нужно соответствовать», — говорит она самой себе и рывком достает из-под кровати чемодан. Распахивает его и внимательно осматривает свой гардероб. Джинни бы точно закатила глаза и поругала бы за такую одежду, смеется про себя девушка.
Гермиона бережно касается воздушного платья, в котором была на вечере в честь школы. В котором поддалась безудержному танцу со Снейпом. Зачем-то она прижимает его к себе, вспоминая его крепкие руки у себя на талии. «Что я делаю?» — одергивает она саму себя и кладет платье обратно. Спасибо Джинни за то, что оставила ей еще два своих платья. Как раз по случаю, думает она и выбирает синее, с черной окантовкой на подоле и пайетками у линии декольте. Убирает волосы по бокам невидимками и осторожно подкрашивает губы розовой помадой, опять же, спасибо Джинни. Коричневые туфли-лодочки, в которых она была на открытом уроке перед комиссией из Министерства, совершенно не подходят к синему платью-футляру. Приходится надеть те, на каблуке, в которых она отплясывала на вечере.
Гермиона, нервничая, садится за столик в ожидании. Мерлин, еще столько часов, ругает она саму себя. Что я делать-то буду? Куда вырядилась так рано?
Она вскакивает и вновь начинает наматывать круги по комнате. Так и с ума можно сойти до обеда. Берет начатую книгу Ларошфуко и открывает на месте, где остановилась, бережно вынув закладку.
«Добро, которое мы видели от того или иного человека, обязывает нас к терпимости, когда он чинит нам зло», — читает она выделенную цитату карандашом. А ведь она ее выделила неслучайно. Она напомнила ей о Снейпе. Девушка задумывается. «Победителей не судят», — проносится у нее в мыслях другая цитата. Кто же это сказал? Гермиона не знает, но это высказывание тоже подходит к ее ситуации. Снейп, какой бы он ни был характером, все же победитель. И он совершил много хорошего, он жертвовал собой. К такому человеку можно быть снисходительнее во время его странных поступков и выходок. Возможно, поэтому Министерство и отправило его подальше от себя, в глухой уголок мира, где он смог бы и дальше оставаться героем, делая полезное дело, и где терпеть бы его становилось намного легче из-за сложного характера. Гермиона горько улыбается своим мыслям. А почему Снейп согласился на эту должность, в очередной раз спрашивает она саму себя. Потому что ему тоже удобно терпеть Министерство на таком расстоянии? Потому что он не может обходиться уже без своего школьного призвания? Но ведь он терпеть не может детей. Он бы мог уехать подальше от Британии, где зажил бы тихой жизнью отшельника. Что его удерживает здесь? Неужели небезразличие к судьбам детей?
Грейнджер вздыхает и захлопывает книгу, забыв про закладку. Может быть, погадать на книге? Что за дурачество! Но тем не менее она раскрывает ее и жадно вчитывается в первые попавшиеся на глаза строчки: «То, что мы принимаем за благородство, нередко оказывается переряженным честолюбием, которое, презирая мелкие выгоды, прямо идет к крупным». Девушка замирает. Снейп обвинял ее в честолюбии. Все нутро противится этому. Она уже давно не честолюбива. Давно уже отдала себя обществу, еще со школы, когда у нее просто не было другого выбора. Рисковала, нарушая школьные правила. Отняла у родителей дочь, чтобы сохранить им жизнь, чтобы спасти страну. Отказалась от высокой должности в Министерстве, к которой так искренне стремилась первые школьные годы в Хогвартсе, ради спасения детей. Девушка привыкла, что она должна. Обязана всем другим, только не себе. И она не может иначе, как сказала об этом Снейпу. Уже не может по-другому и не знает как это. Возможно, она упустила единственный шанс быть счастливой и завести нормальную семью, отказав Рону. Большинство ее однокурсников уже замужем или женаты. Как только Волдеморт был повержен, все как с ума посходили, по Британии прокатился свадебный бум.
Девушка устало потирает лицо, забыв про нанесенную помаду. В тот же миг в ее окно стучится пернатый почтальон. Мигом вскочив с кровати, она кидается к окну, с трудом открывая высокую деревянную раму. Порыв холодного ветра вперемешку с хлопьями снега врывается в обогретую камином комнату, будто давно этого желая, сам мечтая согреться. Птица влетает вместе с потоком свежего воздуха и начинает кружиться по комнате, обронив почту на пол. Девушка спешно захлопывает раму и поеживается. Несколько снежинок красиво начинают блестеть на ее платье. Она подбирает с пола газету, свернутую в трубочку. Это «Ежедневный Пророк». Но ведь она не выписывает прессу.