Внезапно Гермиона смотрит на себя со стороны. Вломилась в его комнаты со своими наивными, детскими советами, принялась поднимать лекарства, разбросанные им. Конечно, она выглядит смешной и ранимой. Конечно, она сейчас сама провоцирует его на грубые слова. Какое ей дело до него? Неужели ее гриффиндорская сущность не отпустила ее, заставила все это делать? Под унижения и презрительный взгляд говорить о пользе лекарств, говорить очевидные вещи, мол, надо лечиться? Неужели так сложно послушать его и покинуть комнату? Что заставляет ее сейчас стоять перед ним со склянкой и мятым листком в руках? Гордость, упрямство или то мимолетное мгновение очарования им?
Зачем-то вспомнился Рон. Он был беззаботным и безмятежным, таким же как она. Но почему такое вот безмятежное не удержало ее при себе? Почему она тянется к грубому и невежественному, чем он так влечет ее? Может быть, все дело в том, что она тоже испорченная, как и он? Она жила с этим всегда и не подозревала. Они вовсе не противоположности, которые притягиваются, осеняет ее, и она усмехается. Зараза тянется к заразе.
— О чем вы думаете? — нарушает ход ее бессвязных мыслей Снейп.
— О вас. О вашем нежелании лечиться. У вас, наверное, жар. Вы мне расскажете, что произошло?
— Я же уже сказал. Проклятие от этих картин. Мне не удалось их починить. Какое-то время я лежал на полу, меня нашел Драко… и устроил кипиш.
— Вы же специалист в темной магии, — поддевает она его. — Сможете определить степень поражения проклятием? В чем оно заключается и так далее?
— Надеюсь, я не почернею, как рука Дамблдора, — отзывается Снейп. — Все не так серьезно. Проклятие накладывал на картину явно ребенок…
— Тем не менее, вам здорово досталось, — хмыкает девушка.
— Чары скоро ослабеют.
— Ну-ну, — отзывается Гермиона и устало потирает лицо руками. — Список я отдала Малфою.
— Надеюсь, там все прилично, Грейнджер?
— Вполне.
— Звучит не обнадеживающе.
— Как есть. Не думаю, что Министр в чем-то откажет мне.
— Вы думали о чем-то еще, — внезапно меняет тему Снейп.
— Ни о чем больше, — вспыхивает Гермиона, радуясь, что плотно задернутые шторы не дают разглядеть ему на ее щеках выступивший румянец. — Выздоравливайте и… не забудьте про лекарства.
Прежде, чем услышать ответ, Гермиона пулей выскакивает из его комнат.
“Что меня так привлекает в нем, — слушая свой громкий стук сердца, спрашивает она себя. — То, что он чужой? Неужели все дело в любопытстве? Меня влечет ко всему неизвестному и странному, загадочному и чужому. Может быть, это просто интерес”, — втайне надеется она, но прекрасно знает истинный ответ.
========== 15. Тайна картин ==========
Гермиона не верит своим глазам. Ей хочется как-то выразить свою радость, внезапно охватившую ее, но она сдерживается, она же преподавательница, а не школьница, и должна вести себя как подобает — спрятать свои эмоции.
На пороге ее класса стоят все трое, вся семья Уилкинсонов. Элисон с осторожностью заглядывает в класс, потом смотрит в ожидании на Гермиону. Она за руку держит маленькую Эббигейл. Сзади них топчется, выглядывая из-за плеча старшей сестры, Арчибальд.
У Гермионы начальственный вид, как и подобает классной руководительнице. Она серьезно смотрит на гостей, но вскоре сдается и произносит ласковым голосом:
— Ну что же вы, проходите скорее.
Элисон вздыхает с облегчением и робко улыбается, подталкивая Эббигейл. Гермиона помогает девочке — она берет ее за руку и ведет за свободную парту, затем дает задание классу, а сама выходит в коридор, прикрывая за собой дверь и тут же говорит:
— Я рада, что вы пришли.
— Гермиона, — у Элисон виноватый голос. — Я много думала… Ты права насчет Эбби и Арчи, — девушка шумно втягивает ноздрями воздух и явно хочет сказать что-то еще, но внезапно закрывает рот и тупит взгляд.
— Элисон, все в порядке, — уверяет мисс Грейнджер и внезапно наигранно строго спрашивает, обращаясь к ее брату: — А вы, молодой человек, почему не заходите в класс?
Арчи немного стушевывается под пристальным взглядом Гермионы.
— Я слишком взрослый, леди, у вас же там одни дети…
— Возраст не имеет значения, — заверяет его Гермиона. — Важны знания. Ты палочку принес?
Арчи улыбается и достает из кармана волшебную палочку.
— Ну вот, бегом в класс! — приказывает Гермиона, и паренек, радостно кивнув, исчезает за дверью ее кабинета.
— Спасибо, — еле слышно говорит Элисон. — Может быть, ты… то есть, вы…
— Ты.
— …ты передашь с Арчибальдом список, что нужно купить для занятий? Я как раз завтра еду в город…
— Конечно, — Гермиона улыбается и кладет ладонь на плечо Элисон. Она так счастлива, что в классе прибавление!
***
— Профессор Снейп, — Гермиона стучит в комнаты директора и, не дожидаясь ответа, дергает ручку двери. Та поддается.
Она спешит оказаться в его спальне. Северус все еще болен, он хмуро смотрит на Гермиону.
— Я пришла за картинами, — объясняет она.
— Я вас предупредил. Они прокляты.
— Я знаю. Я просто отнесу их куда-нибудь подальше от вас. Простите, что вчера не забрала, я просто…
— Вы просто безответственны, — заканчивает за нее Снейп. — И ведь работаете преподавателем.
Гермиона вздыхает. Северус Снейп как всегда в своем стиле, но девушка не обижается. Его можно понять. Болезнь наложилась на его и без того вредный характер, и в итоге получилась адская смесь. Сейчас с ним следует быть вдвойне осторожнее.
Гермиона достает из кармана учительской мантии палочку, но Снейп ее останавливает, догадываясь о ее намерениях:
— Не советую, мисс Грейнджер. Они же прокляты. Лучше на них никак не воздействовать магией, если, конечно, не хотите тоже оказаться в постели.
Гермиона резко поворачивается к профессору и смотрит на него. Ей кажется, что его фраза прозвучала, как приглашение. Но Северус по-прежнему хмурится, он не имел в виду ничего такого дурного, в его словах не было подтекста. Я уже испорчена, думает про себя Гермиона, это он, Снейп, виноват, что я во всем ищу двойной смысл.
Девушка подходит к картинам и приседает, чтобы поудобнее ухватиться за рамы. У нее получается не с первого раза, но все же, стараясь не снять тряпицу, которой профессор Снейп покрыл их, она осторожно поднимает полотна и выносит из спальни под пристальным взглядом директора.
В своей комнате она аккуратно вешает их на прежние места. Ей безумно любопытно, что же там под покрывалом? И все же Гермиона боится, что проклятье коснется и ее, что она тоже сляжет, как и профессор Снейп. Но ведь он колдовал, вот почему проклятье активировалось, думает она, а если я просто одним глазком быстро взгляну, ведь ничего не случится, правда?
Гермиона не в силах побороть свое любопытство. За свою жизнь она была и рада ему и не рада. Кто-то называл ее любознательной, а кто-то — докучливой всезнайкой. Но все же чаще всего девушка не считала свое любопытство минусом характера. Порой оно служило ей верную службу, благодаря ему она доставала ценную информацию.
Девушка приподнимает тряпицу на одной из картин, но то, что она видит на ней, поражает ее, заставив отступить на шаг. Это портрет, на котором изображена маленькая девочка в старинном платье. Картина живая — девочка со светлыми кудряшками активно ей, Гермионе, жестикулирует, пытаясь что-то сказать. Гермиона, отдышавшись, решает заглянуть и под вторую тряпицу. Там вновь портрет, снова на нее глядит детское лицо, такое же, как и на первой картине — со светлыми кудряшками и голубыми глазами, в шляпке с бантом.
Гермиона какое-то время стоит, обдумывая увиденное. Снейп точно видел их, почему он не сказал, что на портретах — две маленькие девочки? И как они умудрились проклясть его? Она спешит к двери, чтобы вновь очутиться в комнатах Снейпа и расспросить его, но потом передумывает и решительно подходит к картинам, освобождая их от ткани.