Кажется, жительницы картин рады этому. Они о чем-то просят, раскрывают рот, но слова не идут. Они жестикулируют.
— Кажется, это Силенцио, — тихо предполагает девушка, задумчиво разглядывая двух девочек. Те, услышав ее слова, радостно кивают и прыгают, затем вновь показывают пальцами на свой рот. — Ну что ж, — говорит Гермиона. — Я, пожалуй, могу снять с вас заклинание, но при одном условии…
Девчушки переглядываются между собой, как будто способные видеть друг друга сквозь стену и плотные рамы, и согласно кивают.
— Никаких проклятий, идет?
Они соглашаются и вновь активно кивают. Гермиона на свой страх и риск произносит, взмахнув палочкой: «Финита».
Картины обретают голос.
— Я говорю! О, я говорю, Мэри, ты слышишь?!
— Китти, это ты? О, мой Мерлин, ты и вправду говоришь! О-о-о! А-а-а! У-у-у!
— Так, — Гермиона решает вступить в диалог с близняшками после того, как дает им выговориться вдоволь. — Вы Мэри и Китти, близнецы?
— Да! — хором отвечают девочки, повернувшись к Гермионе. Они на время благополучно забыли про нее, охваченные безудержной радостью. — Спасибо, что выручила нас!
— Мы много лет жили в порванных полотнах, — грустно начинает говорить Мэри. На ней розовое платье с рюшками. — А ты освободила нас.
— Но это профессор Снейп вас освободил, — возражает мисс Грейнджер.
— Профессор Снейп? — интересуется Китти, перестав мять складки своего голубого платья.
— Тот носатый злющий колдун? — добавляет Мэри.
Гермиона давит в себе усмешку. Дело серьезное, а она веселится. Нужно поскорее выяснить у этих близняшек все обстоятельства, говорит себе она.
— Зачем вы прокляли его?
— Он нас оскорблял, — хнычет Мэри.
— Да, — поддакивает Китти, — называл никчемными картинами. Хотел сжечь и выбросить.
— Мы вынуждены были все это слушать…
— А когда он починил картины, то начал грубо спрашивать, кто мы такие…
— Вот мы и пошутили над ним, — Мэри отвела глазки и стала с любопытством рассматривать оборочки на своем зонтике, - А он за это в нас Силенцио бросил.
— Он очень сильно заболел, — объясняет Гермиона. — Врачи не понимают, что с ним. Вы не могли бы расколдовать его? Дело в том, что профессор Снейп директор этой школы, он важный человек. Без него останутся недорешенными некоторые дела.
— Школы?! — удивляется Мэри.
— Это уже школа? — округляет глаза Китти.
— Ну да, — настораживается Гермиона. — Но ферма тоже функционирует. Правда, она занимает теперь не всю площадь замка…
— Они все-таки сделали из нашего поместья ферму, Мэри! — чуть не плача, восклицает ее сестра.
— Ваше поместье? — опять удивляется Гермиона и хмурится, вопросительно разглядывая девочек. — А кто вы такие? Расскажите…
Девочки переглядываются, и Гермиона все еще не понимает, как им удается это делать и что-либо видеть, когда они кивают друг дружке.
— Садись поудобнее, мы тебе расскажем, — говорит Мэри.
Гермиона, обернувшись, садится на диван и выжидательно смотрит на близняшек. Ничего страшного, говорит она самой себе, если профессор Снейп немножко подождет. Все-таки он отчасти получил по заслугам, раз ругал эти картины.
— Это наше родовое поместье, — начинает рассказ Китти. — Нас было девять сестер. Когда остальные сестры выросли и разъехались кто куда, мы с Мэри остались жить тут вдвоем, одни. Жители местной деревни попросили нас, чтобы мы отдали им часть нашего замка под их нужды, ферму, но мы отказались…
— Как можно было отдать такой прекрасный замок под ферму? — морщит лицо Мэри, вклиниваясь в рассказ.
— И мы отказали им… А сейчас мы узнаем, что они все-таки заполучили наше поместье и расширили свою дурацкую ферму!
— А вы… вы умерли, или что случилось? — осторожно спрашивает Гермиона.
— Умерли?! — ужасается Мэри.
— Нет-нет, мы… — Китти задумывается, поднимая глаза «к потолку». — Мы живые, просто заколдованы.
— Нас заколдовали и превратили в картины.
— Такое возможно? — с сомнением произносит Гермиона, не веря в душе ни единому слову девочек. Если они любят похулиганить, то могли спокойно и наврать о своей участи, думает она.
— Ты нам не веришь? — возмущается Мэри. — Но мы на самом деле существовали и существуем.
— Хорошо. Кто и зачем вас заколдовал? — подыгрывает им Гермиона, внимательно глядя на близняшек.
— Наша сестра, — хором отвечают они, — Миранда.
— Но мы сами виноваты, Мэри, — внезапно говорит Китти. — Мы издевались над бедной Мирандой, подшучивали и постоянно путали страницы в ее работе…
— Ох, ты права, Китти, — обе девочки опускают головы и начинают шмыгать носом.
— Но что это за заклинание? — продолжает спрашивать Гермиона. — Можно же вас расколдовать как-нибудь?
Сестры задумываются, а затем согласно кивают.
— Может быть, ты и сможешь нам помочь, — рассуждает Мэри.
— Помоги нам, — просит Китти. — А мы за это расколдуем твоего профессора.
— И вовсе он не мой, — вспыхивает Гермиона и торопится спросить, чем же она может им помочь.
— Миранда перед отъездом оставила здесь своего друга.
— Его зовут Паффи, — говорит Мэри. — Возможно, он сумеет нам помочь.
— Но кто он и где его искать? — уточняет Гермиона.
Девочки вновь переглядываются и пожимают плечами.
— Мы не знаем…
— Миранда нам никогда не показывала его…
— Да, перед отъездом она просто сказала, что оставляет Паффи здесь, потому что он не может покинуть это место.
Гермиона хмыкает, одолеваемая сомнениями. Если этот неизвестный никем не виданный Паффи не может покинуть замок, значит… Скорее всего, он призрак, решает она. Странный друг для молодой девушки. Неужели в семье из девяти сестер Миранде было настолько плохо, что она нашла себе друга-призрака? А может быть, все и того хуже — Паффи — выдуманный друг.
— Я попробую, — обещает Гермиона и решает тут же приняться за поиски. Она уже знает, куда пойдёт — в комнату под винтовой лестницей. Где, как не там обитать призраку?
***
Гермиона вновь заглядывает в комнату со сгруженными вещами. Сейчас она тщательнее к ней присматривается. Вон в той тумбе грубой работы, вспоминает девушка, живет боггарт. Лучше его не трогать. Разве кому-то понравится смотреть своему страху в лицо?
Девушка осматривает помещение дальше. В углу — платяной шкаф. Справа от него — чемоданы, которые Гермиона видела только на картинах и рисунках — они старинные, глубокие, с металлическими защелками. Недалеко от них поломанная ширма с красивым, цветочным узором, на ней висят платья. Это чья-то комната, догадывается Гермиона. Когда из замка делали сыродельню, то накидали сюда, наносили, не заботясь о сохранности, кучу вещей со всех комнат и спален, сгрудили все в одно место, как в Выручай-комнату. Теперь это кладбище ненужных вещей. Гермиона ступает осторожно, боясь на что-то наткнуться, что-то задеть. Она видит на стене старую колдографию, на ней запечатлены все девять сестер и даже их родители, стоящие в центре снимка. Он явно был сделан много лет назад, судя по качеству и характерным признакам, в солнечный день, на какой-то поляне, возможно, во время пикника, потому что двое из сестер сидят на покрывале. Девушка с трудом узнает в них Мэри и Китти. Ну конечно, это они. Две светловолосые особы с кудрями, но здесь они намного старше, здесь они вполне сформировавшиеся девушки. Значит, решает Гермиона, они мне соврали, они всего лишь портреты. Если бы они были и вправду заколдованными людьми, то непременно бы были старше, хотя бы как на этой колдографии. Признаться, Грейнджер не удивляется, что так вышло. Она отчасти была готова к такому повороту событий. Но все-таки между ними остался договор. Если она приведет им некого Паффи, то они расколдуют Северуса. Неужели она впряглась во все это ради директора? Конечно нет, признается себе девушка, не только из-за него, еще из-за своего любопытства и гриффиндорской черты — совать свой нос в чужие дела и находить себе приключения на пятую точку. Гермиона улыбается и продолжает поиски, но внезапно задумывается — а что если девчонки и тут ее обманули? Им, вероятно, просто нравится шутить. Что, если Паффи — это тот лохматый пудель, которого она видела на колдографии рядом с девочками? Но все же она набирает в легкие побольше воздуха и громко зовет: