— Паффи! Паффи! Мне нужна твоя помощь. Я знаю, что ты друг Миранды!
Это глупо, тут же закусывает губу девушка, но внезапный стук пугает ее. Она начинает лихорадочно оглядываться и находит источник звука — это тумба. Ну вот, думает про себя Гермиона, ничего не добилась, только разбудила боггарта. Девушке не по себе от этого непрошенного соседства, и она решает поскорее покинуть забытую комнату.
***
Она расспрашивает жителей деревни, но никто не может ей толком рассказать про семью, что жила раньше в замке и уж тем более про того, кого предположительно зовут Паффи. Это было много лет назад, кто знает, может быть, в живых уже никого не осталось. Первым делом она доходит до Элисон. Приносит ей список с вещами, которые необходимо купить к школе, и заодно спрашивает про замок.
— Прости, Гермиона, — качает головой та. — При мне этот замок был уже сыродельней. Ну а теперь это школа. Я и подумать не могла, что раньше он кому-то принадлежал.
Самой старой жительницей Йерма считалась бабушка Черрити Чейз — миссис Флеминг. Гермиона стучит в их дом. Ей везет, и она натыкается на саму хозяйку дома. Та встречает ее недружелюбно, поправляя свою извечно толстую шерстяную мантию. Она выжидающе смотрит на нее, не поприветствовав, и Гермионе ничего не остается, как начать говорить. Ей некомфортно в компании этой женщины, но делать нечего — кому, как не ей знать о бывших хозяевах родового поместья?
— Какое тебе дело до них? — грубо осведомляется миссис Флеминг, выслушав просьбу Гермионы.
— Понимаете, это важно, — осторожно подбирая слова, говорит девушка. — Мне нужно связаться с неким Паффи, вы не знаете, где его искать?
Гермионе кажется, что женщина занервничала, но в ту же секунду она развеивает ее предположения, рявкнув на нее. Она не знает никого с таким именем, и захлопывает перед непрошенной гостьей дверь.
Гермионе приходится смириться. Она не знает, у кого еще можно спросить об этом Паффи. Если это призрак, то в прошлом он был человеком, логически рассуждает она. Но если он не может покинуть стены замка, как сказали сестры, значит, он привязан к этому месту. Кто же это? Может быть, слуга или разнорабочий, который жил при поместье, а, может быть, даже член семьи?
***
— Вы не видели случайно в этом замке призраков, профессор Снейп? — Гермиона завершает свои поиски в кабинете директора, желая привлечь его к этому делу. Все-таки исход поисков непосредственно будет влиять на состояние здоровья директора.
— Ни одного, а с чего такие вопросы? — Снейп по-прежнему пребывает в плохом расположении духа, и это не скрывается от Гермионы.
— Дело в том, что я разговаривала с жителями картин…
— Вы ослушались меня все-таки? — сердито осведомляется Снейп и сам себе отвечает: — Разве я ожидал другого от бывшей студентки Гриффиндора?
— Вы уже начали разговаривать сами с собой? — поддевает его Гермиона, улыбнувшись.
— Что еще остается делать, мисс Грейнджер, — негодующе произносит Снейп и мрачно вглядывается в свою подчиненную. — Еще несколько дней, и я медленно начну сходить с ума.
— Я знаю, как вас вылечить, — торжествующе говорит Гермиона.
— Маггловскими лекарствами? Сами их пейте, — фыркает директор.
— Нет же, — спешит успокоить его Гермиона. — Китти и Мэри — так зовут девочек с картин. Они сказали, что помогут вам, если я помогу им найти призрака по имени Паффи, друга их сестры. Честно говоря, я даже и не знаю, призрак ли это…
— Так, — протягивает Снейп, закатив глаза. — Я вижу, вы неисправимы, мисс Грейнджер. Опять решили поиграть в сыщика, как во времена учебы в Хогвартсе? Опять вы во что-то вляпались. Я надеялся претендовать на большее к себе доверие, — его серьезность внезапно смазывается насмешливой гримасой плотно сжатых губ.
— Я же хочу помочь вам, — обижается та.
— Я вас разве просил об этом? — ровным голосом спрашивает Северус Снейп. — Нет. Но если вам так хочется и у вас вагон свободного времени, можете и дальше искать несуществующего призрака. Вы предупреждены, эти картины заколдованы, от них только вред.
— Вы обзывали их, — вспоминает Гермиона слова близняшек и всматривается в выражение лица Снейпа — оно, почти как и всегда — бесстрастное. — Вот они и заколдовали вас. Со мной они были вежливы.
— Эти девчонки — просто Пивзы в юбках, мисс Грейнджер. Не советую я вам верить им, — зельевар прищуривается, осуждающе смотря на бывшую нерадивую, по его мнению, ученицу.
— Хорошо, спасибо… за помощь, — спешно говорит Гермиона, не желая с ним вступать в спор, и направляется на выход.
— Спокойной ночи, мисс Грейнджер, — первым говорит директор, и та, не ожидав услышать пожелания от профессора, на миг замирает. Она улыбается и тоже желает ему доброй ночи.
Снейп понимает, что больше ничем не задержит Гермиону в своих комнатах. Но ему безумно хочется, чтобы она осталась. Он сам не замечает, как жадно порой впивается взглядом в ее лицо, глаза, губы. Он хочет быть с ней, сам плохо осознавая это, пряча эту правду от себя в потайные уголки своего мозга, но боится сказать ей об этом, показаться слабым. Он не хочет доверять и боится довериться. Больше никогда он не совершит подобной ошибки. Слишком долго он жил ради других, слишком долго растворялся в чужих судьбах, был зависим. Теперь он наконец-то обрел свободу. Некую призрачную, но все же свободу, которая позволяет ему делать то, что он захочет и говорить, что захочет, не боясь никого и не играя в двойного шпиона. Ему вот-вот начинало казаться, что он может достигнуть умиротворения, которое маячило всю его жизнь перед ним, поддразнивая. Но с приездом этой девчонки все резко поменялось. Завертелось, закрутилось, он опять стал полон сомнений, опять стал далек от этого, казалось бы, близкого умиротворения. Нет, это вовсе не от того, что он по непонятным причинам хочет владеть ей, хочет, чтобы она принадлежала ему, нет, это все из-за ее идей, ее слов, ее правоты. Она поселила этот росток в нем, росток сомнений. Она доказала, что почва в нем еще не суха, и в нем может расти жизнь. Снейпу это ужасно не нравилось, потому что это означало одно — что он снова должен бороться за идеи, что спокойная жизнь вновь от него ускользает. Когда Гермиона близко, осаждающие его мысли пробиваются изо всех сил наружу, хотят соглашаться с ней, пытаются доверять, дать себя обмануть, напоить этим сладким ядом обманчивой, чистой, девичьей надежды. Но Северус слишком хорошо и долго учился владеть собой, чтобы в итоге сдаться и поддаться временному помутнению рассудка. Он не даст себя так просто провести.
***
— Ну что, ты отыскала? — как только Гермиона переступает порог своей комнаты, выкрикивает Мэри.
— Нет, — качает головой та. — Я обыскала весь замок и поспрашивала жителей. Никто и не помнит, что раньше это была не сыродельня, а поместье… А самая старшая жительница не знает никакого Паффи.
— Ну ты нашла у кого спросить, — фыркает Мэри. — Конечно, они не знают, кто такой Паффи. Ведь Миранда сама его создала и никому не показывала, кроме старшей сестры. Именно после ее насмешек она обиделась на нас еще сильнее.
— Сама создала? — удивляется Гермиона. — Я думала, что Паффи — это призрак.
— Может, и призрак, — поджимает губки Китти, поправляя бант, развязавшейся на шее.
— Но призрак — это дух человека, который жил раньше, — не понимает Гермиона. — Как ваша сестра могла создать его?
— Мы не знаем, — хором отвечают близняшки.
— Миранде было скучно, а мы все шутили над ней и насмешничали, вот она и сотворила себе друга.
— Это кто-то очень веселый, — предполагает Мэри. — Потому что Миранда постоянно смеялась, когда играла или разговаривала с ним.