– Андрей Васильевич, – уже вдогонку окликнула Наливайка. – А Валентину Юрьевну можно попросить?
– Можно, можно… – прибавляя шагу, бросил он через плечо.
Предовский уазик уже стоял у крыльца конторы. Его шофёр, Василий Резников, с ленцой покуривал, опершись локтем о капот.
– О! Первый уже прибыл! – отметил он. – Зато остальных теперь будем ждать до обеда.
Но, вопреки его пессимистичным прогнозам, всего через пару минут подошёл механик Захар Карпушин, потом появились агроном -семеноворд Инна Вязанцева и счетоводша Ягугина Кира. Переднее, «предовское» место рядом с водителем, как основной заказчик машины, занял механик. Андрей с дамами разместился на заднем диване. Уазик взревел мотором и, подпрыгивая на выбоинах в асфальте, покатил к околице. С учётом состояния дороги, двухсоткилометровый путь до Староновска уазик преодолел часа за четыре с лишним. Лишь в начале второго Березинцев вошёл в отреставрированный офисный центр, который лет десять назад был филиалом завода по выпуску военной электроники. Найдя нужную торговую фирму, расположенную на втором этаже, Андрей с досадой обнаружил, что здесь он не единственный. Своей очереди уже дожидались трое покупателей, среди которых он узнал главветврача совхоза "Ленинец" (точнее, теперь уже ЗАО "Труженик") Романа Самилина. Как всегда снулый и вялый, на бодрое: "Привет, коллега!", он лишь вымученно кивнул Андрею и с трудом выдавил:
– Здорово…
На вопрос Березинцева о том, как в "Труженике" идут дела, Роман, всё также, в тональности "умирающего лебедя", печально известил:
– Да, всё у нас нормалёк… Вот, овце сибирку прививаем… Тебе хорошо – у вас овцы уже давно нет. А у нас – три отделения, три точки, на каждой по две отары. Задолбались уже с этими прививками…
Андрей услышанному несколько удивился.
– А вы, что, всё ещё весеннюю вакцинацию никак не закончите, или с опережением сроков осеннюю начинаете?
Этот, казалось бы, совершенно ординарный вопрос, заданный, как бы, в шутку, на Романа отчего-то вдруг оказал нервирующее действие.
– Ты о чём это?! – с Самилина всю его сонливость, тут же, словно ветром сдуло. – У нас всё строго привито, ещё в марте закончили овцу прививать. И в совхозе, и по селу… Нет, нет! Это… Это из ветстанции дали команду провести дополнительную прививку из-за вашей сибирки. Мол, у нас самое крупное овцеводческое хозяйство, поэтому лучше перестраховаться.
"Это, что же, выходит, всем нашим соседям дали команду дополнительно перепривиться, или одному только «Труженику»? Странно… – мелькнуло в голове Березинцева. – Что-то ничего об этом я не слышал…"
Он решил уточнить у Романа, много ли овцы у их населения в самой Бубновке, а также, на каком из отделений хозяйства частного овцепоголовья больше всего. Однако в этот момент их коллега, который оформлял себе целую кучу медикаментов и оборудования, наконец-то, расплатился и отправился на склад получать свои покупки. Самилин, очередь которого была следующей, словно боясь, что его кто-то опередит, излишне поспешно сорвался с места и ринулся к девушке, оформлявшей заказы. Глядя ему вслед, Андрей вдруг ощутил какие-то смутные сомнения и подозрения.
"Так, так, та-а-к… – сразу же отметил он. – А что это Роман вдруг занервничал? Вроде, ничего особенного я у него не спросил. А его, как будто, оса ужалила…»
Вообще-то, у ветстанции Роман, как будто, всегда был на хорошем счету – обработки он, вроде бы, выполнял вовремя, отчёты сдавал аккуратно. К тому же, насколько это было известно, директор «Труженика» представлял собой ещё того «крокодила». Тот, чуть что не так – мог в два счёта выкинуть из совхоза. С таким не забалуешь! И – тем не менее… Что же так напрягло Ромку? И почему в «Труженик» последние дни то и дело мотается Хрупкий?
«Занятная вырисовывается картина!..» – мысленно резюмировал Березинцев, глядя на то, как Самилин что-то диктует сотруднице этого «снаб-сбыта», то и дело заглядывая в блокнот.
Самилин свои покупки оформлял долго. Во-первых, он и сам по себе был занудным копушей. А во-вторых, покупал сразу на три отделения совхоза очень много всякого-разного: антибиотиков, присыпок, антисептических аэрозолей, одноразовых шприцев… Закончив оформлять заказы, Роман поспешил на склад. Причём, он и туда помчался чуть ли не галопом, воззрившись куда-то в потолок, как бы никого вокруг себя не видя и, думая о чём-то своём, великом и возвышенном.
«Ну, ты глянь, как его пучить начало! – проводив взглядом Самилина, мысленно отметил Андрей. – Чего он кинулся мне доказывать, что у них всё давно привито? Я, вроде бы, в этом никаких сомнений не высказывал. Очень странно! Надо бы этим «Тружеником» заняться поплотнее…»
Впрочем, если глядеть на вещи трезво, то подступиться к «Труженику» было очень даже непросто. Березинцев слышал уже не раз, что территория этого хозяйства – что-то вроде закрытой зоны, куда посторонним доступ закрыт. В хозяйстве имелась своя служба охраны всех его объектов, весьма жёсткая и агрессивная, набранная из приезжих отморозков. Рассказывали, что охранники, заметив постороннего, могут запросто отмолотить его так, что мало не покажется. Рядовое население запугано и боятся пикнуть. В районе и области очень многие чины куплены-перекуплены – жаловаться бесполезно. Неслучайно директор «Труженика» Кубердяк уже давно получил прозвище Пиночет…
Когда через час с лишним подошла очередь Березинцева, и он, оформив покупку медикаментов для колхоза, достал из кармана «поминальник» с перечнем того, что собирался купить для подсобного хозяйства, занявший очередь за ним худой гражданин в толстых очках громко возмутился:
– О! А что это ты покупаешь и на себя, и «на того парня»? Это, что же, нам опять, что ли, ждать?
Не тая сарказма, Березинцев ответил вопросом на вопрос:
– А тебе сюда приехать пораньше – слабо?
– Мне сто вёрст сюда «пилить»! – огрызнулся нетерпеливый.
– А я из Кипаровского района, мне все двести ехать, – спокойно парировал Андрей, и добавил. – А некоторые, вообще, приезжают ещё дальше, и – ничего, ведут себя достойно, как и подобает воспитанным людям.
– Х-хе! – пробрюзжал его оппонент и угрюмо замолчал.
Вскоре, получив накладные, Березинцев поднялся со стула и, ни к кому не обращаясь, объявил:
– Ну, что, «свято место» уже пусто! Бежим занимать, а то кто-то опередит!
За что удостоился улыбки кассирши и колючего взгляда нетерпеливого…
Когда Андрей, нагруженный пакетами и коробками, вышел на улицу, уазик уже стоял на корпоративной стоянке для клиентов офисного центра. Василий, дымя сигаретой, рассказывал что-то занятное своим пассажиркам. Увидев Березинцева, он ухмыльнулся и объявил:
– А вот – и он, долгожданный наш! Ну, всё, сейчас прискачет «тех-босс», и мы можем ехать.
– Андрей Васильевич, а вы, наверное, и не пообедали? – сочувственно поинтересовалась Инна.
– Ну, как сказать? Бутерброд жена в карман сунула. Ничего, мне хватило… – Андрей похлопал себя по животу.
– Ой, а мы чего только не напробовались! – на лице Киры отобразилось блаженство, она даже слегка причмокнула. – И соков, и пирожных, и мороженых, и колы всякой, и квасу напились в отвал, и кофе…
– Да, не всякому такое счастье суждено! – с наигранной завистью, преувеличенно-громко вздохнув, Березинцев огляделся по сторонам и, заметив неподалёку вещевой рынок, поспешил туда.
Это было очень кстати! Пользуясь тем, что механик всё ещё где-то мотался по магазинам, он пробежался по торговым рядам, и быстро закупил всё, что заказала жена. Когда Андрей вернулся с покупками, Карпушин ещё только показался в конце улицы.
Инна и Кира, обсуждая свои покупки, продолжали восхищаться лакомствами и напитками, каковые успели продегустировать. Березинцев на эти восторги лишь сдержанно улыбнулся. Ох уж эта восторженная деревенщина, которая даже в своём райцентре бывает не чаще раза в месяц, а в губернской «столице» – и того реже! Задумывается ли кто-то из провинциалов, сколь в иные моменты бывает коварен и безжалостен город? Ведь городу, как таковому, безразличны интересы и проблемы любой, отдельно взятой двуногой инфузории, независимо от того, является она его постоянным жителем, или приехала в его каменные лабиринты совсем ненадолго. У города свои законы, как писаные, так и не писаные, своя логика, свои приоритеты и интересы. И горе тому, кто в них не сможет, не сумеет или не захочет вписаться.