Березинцев на это лишь рассмеялся.
– Фёдор Николаевич, да, кто б держался за эту нашу работу?! Получаем-то, блин – только для «поддержки штанов». Круглый год не вылезаешь из этого грязного халата и сапог. Да, пусть он меня выживает, пусть! Плевать! Хуже уже не будет. Вот, пережить бы эту чёртову заразу, и уйти, пусть даже в дворники. Наверное, так и сделаю!
– Андрей Васильевич, ты это серьёзно? – встревожился Зазнобин. – Если ты уйдёшь, кто же тут тогда будет?
– Не знаю… Но терпение уже на пределе!
В этот момент в бытовку заглянула Марина.
– Андрей Васильевич, – окликнула она, – мы всё уже приготовили, можно начинать.
…После завершения процедуры вакцинации молодняка, Березинцев провёл врачебный обход по ферме. Проходя по телятникам и коровникам, он ловил любопытствующие, сочувственные и даже недоумевающие взгляды. Все уже знали, что сегодня днём в Даниловку приезжал их бывший пред Свербилов, который возле колхозной конторы прилюдно грозился отправить Березинцева «куда Макар телят не гонял». Покончив с МТФ, Андрей отправился на свиноферму, где тоже провёл блиц-обход. Глядя на то, как он, в синем халате нараспашку, сунув руки в карманы, хмуро идёт по центральному, посыпанному сухой извёсткой проходу свинарника-маточника, свинарки сочувственно молчали.
Объявив на завтра прививки поросят от болезни Ауески, Березинцев пошёл на колхозный скотомогильник – поросший бурьяном пустырь, с вырытыми экскаватором ямами, куда сбрасывались трупы павших животных. Ещё издалека он заметил догорающий чадный костёр из старых автопокрышек и стоящую невдалеке от него «тройку» Хахарнова. Подойдя поближе, Андрей увидел и самого Руслана, который закатывал на костёр очередной ЗИЛовский баллон.
– Васильич, я уже закончил! – указывая рукой на столб густого, чёрного дыма, доложился он. – Сжёг всё, как было сказано.
– Ну, сжёг, и сжёг… – с безразличием в голосе отметил Андрей и тут же спросил. – Это меня мало волнует. К тебе у меня самый главный, единственный вопрос: всё-таки, откуда ты же привёз больных овец? Они из нашего района или из соседнего?
Разом скиснув и сникнув, Руслан свесил голову и лишь промямлил в ответ, что овец он ниоткуда не привозил, что это его собственные.
– …Андрей Васильевич, я сейчас уже еду домой. А хотите, и вас подброшу? – поспешил он сменить тему.
– Ладно, поехали, – Березинцев устало махнул рукой.
…Дома Андрей сел писать объявления по поводу завтрашнего обследования сельского поголовья овец. Потом отправился по селу. Развешивал он эти «дацзыбао» и оповещал устно всех встреченных по пути владельцев мелкого рогатого до глубоких сумерек. По другим частям села ходили с уведомлениями его помощницы…
* * *
Глава 4
Если вас никто не критикует – значит, успеха вы ещё не добились.
(Малькольм Форбс)
Эта ночь для Березинцева выдалась очень беспокойной. Его без конца преследовали какие-то маловразумительные, бестолковые кошмары. То он шёл по пустыне без конца и края, наводнённой змеями, пауками, скорпионами и всякой иной ядовитой живностью, то каким-то образом оказался на горящем корабле без экипажа и спасательных шлюпок в самом центре океана…
Вдобавок к этому, около двух часов ночи его разбудил осторожный стук в окно. Выходя из дому, Андрей ожидал увидеть кого-то из своих односельчан, но возле калитки стоял какой-то молодой мужчина в белом халате. Присмотревшись, Березинцев вспомнил, что это один из тех двоих инфекционистов, которые минувшим днём приезжали к Хахарновым.
– …Андрей Васильевич, мне поручено развезти всем, кто соприкасался с сибиреязвенным материалом новые антибиотики. Их только вечером прислали из Староновска… – дав конвалютку с заключёнными в ней шестью продолговатыми капсулами, пояснил тот. – Вот, пришлось ехать в Даниловку среди ночи. Это вам на три приёма, принимать каждые шесть часов.
…Несмотря на скверный, к тому же, прерванный сон, Андрей уже по привычке, без будильника, поднялся в пятом часу утра и начал собираться на работу. Торопливо выпив чаю с бутербродами, он поспешил на ферму. Сибирка ли – не сибирка ли, карантин ли – не карантин ли, а обычной повседневной работы никто не отменял. Животина на ферме и без эпизоотии, и при эпизоотии продолжает страдать от всевозможных хвороб. И её надлежит лечить – от травм, маститов, пневмоний, гастроэнтеритов, и иных недугов. Не выспавшийся, с тяжёлой головой, Березинцев шёл на МТФ, вспоминая увиденное во сне…
* * *
Нелирическое отступление о том, как, будучи сельским ветеринаром, можно запросто оказаться и без вины виноватым
Однажды с Андреем нечто похожее уже происходило. Лет десять с лишним назад, когда он ещё только начинал свою ветеринарскую «карьеру», ему довелось года три проработать в похожем селе, с громким названием Королёвка, главврачом такого же колхоза-«миллионера». Да-а-а… Уж это был колхоз! Обещанное ему жильё там так и не предоставили (ютился он тогда с Ольгой и только-только родившимися Колькой в кособоком домишке, который не знал на какой бок завалиться). Работы было полно, а гарантированные предом двести рублей зарплаты оказались фикцией.
И вот там, уже на третью зиму, Андрей столкнулся с какой-то непонятной болезнью свиней, от которой те дохли, как мухи, невзирая ни на какие лечебные процедуры. Таблетки, уколы, кормовые добавки (кто-то из спецов ветстанции надумал, будто у свиней нехватка каких-то микроэлементов) не помогали. На утренней планёрке пред колхоза всё чаще начал упоминать про прокурора, а ежедневно наведывающиеся в Королёвку районные ветеринары требовали навести люксовую санитарию. Вроде того, как только ферма засияет чистотой, от болезни не останется и следа. Попробуй, наведи зеркальный блеск в свинарниках, построенных ещё во времена царя Гороха!
И вот, очередной визитёр из ветстанции – врач-эпизоотолог Пегалин (и, одновременно, большой поклонник семидесятиградусного ректификата) объявил Березинцеву, что в отношении него уже возбуждено уголовное дело. Вспылив, Андрей бросил:
– Суд? Добро! На суде я обязательно скажу, что отвечать должен не только я. Ко мне вся ветстанция уже не по одному разу приезжала, а никто так и не сказал, что это за болезнь. Если сами ни хрена не знаете, чего на меня собак вешать?! Если наша лаборатория по каким-то причинам не может выявить инфекцию, почему бы патматериал не отвезти в областную?
Включив свои голосовые связки на полную громкость, любитель ректификата, разозлённый строптивостью «какого-то врачишки», пригрозил тем, что по суду, кроме срока, Березинцеву «припаяют» ещё и выплату за падёж.
– …До пенсии будешь платить! – помотал он, подобно сказочному Чуду-Юду Беззаконному, требовавшему с царя должок, высоко поднятым указательным пальцем.
И вот, той же ночью, Андрей впервые в жизни увидел настоящий кошмар. Ему приснилось, будто он с топором идёт по ночному лесу, и на него вдруг набросилось какое-то жуткое создание – некто, покрытый длинной шерстью, с когтистыми лапами, но без головы! Холодея от ужаса, Андрей вскинул топор наизготовку и начал пятиться. А безголовый, широко раскинув руки, быстро приближался к нему, угрожающе хрипя. Надо было что-то делать. И тогда, решительно шагнув навстречу этому чудовищу, Андрей изо всей силы обрушил на него остриё топора, выкрикнув: «На-а-а!!!», и тут же проснулся от собственного вскрика. Ольга, которую он тоже разбудил, испуганно трясла его за плечо… По её мнению, этот сон был дурным знаком, и нужно было готовиться к худшему.
Однако на следующий день из района пришло указание отвезти в областную ветлабораторию одного из павших поросят. Судя по всему, обещание Березинцева, сделать на суде заявление, кого-то не на шутку напугало, и господа начальники (в ту пору ещё «товарищи») решили, и в самом деле, обратиться к областным конторам. Ещё через два дня Андрею позвонил директор районной ветлаборатории Белых и в приватном разговоре сообщил: