Популярность с такого близкого расстояния ошеломила ее. По телевизору это понятно: где-то кого-то кто-то приветствует и превозносит, а тут — рядом! Да еще человека, которого она знает.
Переложив охапку цветов на согнутый локоть левой руки, Ломов подошел к ней, обнял за плечи и повел за собой. Вера была точно в полусне. На все предложения Максима она отвечала согласием. Впрочем, он не спрашивал, а сообщал: «Сейчас едем в кафе отмечать нашу победу. Посмотришь, как здорово будет!»
Подъехали к кафе, закрытому по этому случаю для обычных посетителей. Когда команда вошла в зал, музыканты заиграли туш. Раздались аплодисменты, крики «Ура!», опять девицы гроздьями повисли на Максиме. Шампанское, тосты и скандирование, как на трибуне, когда он вел мяч, принесший команде победу: «Лом!.. Лом!.. До дна! Ура!..» Ломов выпил полный бокал и бросил его на пол.
На следующий вечер он пригласил Веру в гости к своему другу детства. Когда совсем стемнело, шумная компания вышла во двор большого дома. Хохоча и толкаясь, все расселись на двух скамьях под высокими акациями, Максим взял несколько аккордов на гитаре, чем вызвал бурное одобрение, и запел. Свет от фонаря падал ему на лицо. Вера смотрела на Максима и чувствовала, что какие-то невидимые нити опутывают ее тело и сознание. А девицы наперебой кокетничали с ним, игриво предлагая: «Возьми меня, Максимка, замуж, не пожалеешь!..»
— А зачем ему ты? — вдруг спросил насмешливый женский голос. — Ему не нужна жена парикмахерша. Он теперь с учеными девушками гуляет. Ух, какими учеными!.. Такими, что без очков даже разглядеть его не могут.
— И хорошо! — отозвался другой голос. — За этими очками и ее не сильно видно. А чем меньше видно, тем она красивее кажется!
Ломов оборвал пение, но ответить не успел, кто-то включил магнитофон, и все задергались в грохочущих ритмах. Вере стало не по себе, она словно очнулась, оглядела с внутренней неприязнью, в принципе, совершенно чуждых ей людей. Встала, хотела позвать Максима, но только успела увидеть, как он скрылся в палисаднике. Она пошла за ним.
— Значит, все? Бросаешь меня?! — донеслось до Веры, осторожно ступавшей в темноте, чтобы не споткнуться. — Как в это «Динамо» засобирался, так Валечка-парикмахерша не нужна стала. Конечно! Ты уже в сборную метишь! Тебе жена образованная нужна!
— Ну прямо монолог из фильма! — расхохотался Максим. — Образованная жена! — передразнил он. — Ты даже своими словами не можешь сказать.
— А?! Так ты хочешь, чтоб своими?! — Голос прервался от подступившей злобы, а потом взвизгнул: — Сволочь ты последняя! Гад! Я два аборта сделала, потому что ты заявил, что женишься, только когда квартиру получишь. До квартиры, как видно, осталось недолго, значит, пора от меня отделаться! Другую завести! Неиспорченную! Не… излюбленную!
— Вот теперь молодец. Верно подметила, не излюбленную! Но все равно словечко как-то вывернула. Можно было проще сказать… — многозначительно хмыкнул он. — Ведь до меня у тебя полдвора нашего перебывало.
— Подонок! — В свете неожиданно мигнувшего фонаря Вера увидела, как взлетела рука девушки и как Максим отвел ее от своего лица. — И!.. Больно же!.. — пропищала та и заплакала.
Вера растерялась, не зная, как поступить. Ломов увидел ее, быстро подошел, обнял за плечи, прижал к себе и что-то зашептал…
Они долго стояли у подъезда Веры. Максим увлеченно говорил о своих планах. Года два поиграет в «Динамо», получит квартиру, потому что он прямой кандидат в сборную страны, потом обязательно поступит в институт. Вера слушала с большим вниманием. Ее женский ум сразу все раскладывал по местам, вешал ярлычки, суммировал, прикидывал, предугадывал…
«Неужели?! Неужели у меня появился парень?! — спросила себя Вера, осторожно входя в квартиру, чтобы не разбудить маму: сестры вечно не было дома. — Максима упустить нельзя! — постановила она. — Мне уже двадцать шесть!.. Стыдно, ой как стыдно в старых девах, — посетовала, не удержавшись. — Нелька, сестра, и та, чуть что, лицо кривит, мол, сиди, что с тобой говорить!.. Ей-то что? Ей хорошо. Как исполнится восемнадцать, так и выскочит за своего аспиранта. Или он еще не аспирант?.. — почесала она в раздумье затылок. — У нее кого только не было!.. И моряк Балтфлота, и летчик, и этот… артист разговорного жанра. Потом, когда на вечерний поступила, сразу же аспирант появился. А! Все чепуха! Мне-то какая разница! Все это слишком примитивно. А я ошеломлю! Муж — форвард сборной страны по футболу! Машина, квартира, одежда — только из-за границы. Пока туда-сюда, он институт окончит. Вот это муж! И главное, видный, сильный, руки золотые…» Но при воспоминании о руках улыбка сползла с ее лица.