— Именно. Его тело вместе с отрубленной головой похоронили при церкви Святой Троице в Минориз. По мнению отца, хорошая сохранность объясняется тем, что голова какое-то время лежала в ящике с опилками и подверглась воздействию дубильных веществ.
Себастьян снова обвел взглядом этот мрачный кабинет диковин, но не увидел ничего похожего на металлическую пластину, которую нашел на Кровавом мосту.
— Вы что-нибудь знаете об обрезке старинного свинцового обода фута в полтора длиной и в три-четыре дюйма шириной с надписью «Король Карл, 1648»?
Энн Престон выглядела озадаченной.
— Никогда о таком не слышала. А почему вы спрашиваете?
— Потому что эта вещь была найдена около того места, где убили вашего отца.
В этот момент она как раз взялась за портьеру, чтобы закрыть нишу с постаментами. Но услышав слова Себастьяна, замерла, сжав в кулаке роскошный синий бархат.
— Это все правда, что кругом говорят… тот, кто убил отца, отрезал ему голову?
— Боюсь, что так.
— Кто же это сделал?
— Можете припомнить кого-нибудь, с кем ваш отец в последнее время ссорился?
— Нет. Никого, — быстро ответила она.
Слишком быстро.
— Вы уверены? — спросил Себастьян, внимательно за ней наблюдая.
— Да. Конечно.
— Если о ком-то вспомните, дадите мне знать?
— Да, если вспомню.
Мисс Престон снова занялась занавесью. Но Себастьян заметил, что движения ее рук утратили прежнюю плавность и напряженность, владевшая ею при знакомстве, вернулась, заострив черты лица и участив дыхание. Да, поначалу он ошибся, сочтя причиной беспокойства застенчивость молодой женщины, которая чувствует себя неловко в компании незнакомца. Но теперь ему было очевидно, что Энн Престон боялась. Она боялась его.
И того, что он может узнать.
Глава 11
— Он коллекционировал головы?! — и без того высокий голос сэра Генри Лавджоя поднялся до пронзительного скрипа. — Людские останки следует хоронить, а не выставлять напоказ, приравнивая к охотничьим трофеям!
— Подозреваю, он не видел особой разницы между головами и также включенными в его собрание кинжалами да подушечками для иголок, — сказал Себастьян.
Двое мужчин шли по Боу-стрит к полицейскому управлению. Тротуары были темными и влажными после дождя, а серые облака, нависавшие над городом, обещали скорое продолжение ненастья.
Лавджой помолчал, словно пытаясь — но безуспешно — постигнуть столь причудливый склад ума.
— Довольно тревожное совпадение: человек собирает головы исторических деятелей, и вдруг кто-то отрезает его собственную.
— Если это совпадение.
Сэр Генри ссутулился, противостоя сырому буйному ветру.
— У большинства слуг Престона по воскресеньям половина дня выходная. Но дворецкий все время был на месте, и, по его словам, Престон в день своей смерти на несколько часов куда-то отлучался. К сожалению, он воспользовался наемным фиакром, а не собственным экипажем, поэтому, если только не отыщется извозчик, мы вряд ли узнаем, где Престон побывал. Вернулся примерно к четырем и некоторое время занимался своими коллекциями, а в семь вместе с дочерью приступил к обеду. Затем, где-то в девять вечера — или в полдесятого, — он снова вышел из дома и на этот раз пешком отправился в старинную пивную возле Слоан-стрит.
— «Монстр»?
— Так и есть. Вы слышали об этом заведении?
— Молли Уотсон рассказала мне, что Престон регулярно туда наведывался. Похоже, это местечко весьма привлекательно для людей с его интересами.
Сэр Генри кивнул.
— Поскольку восходит к временам секуляризации, предпринятой Генрихом VIII[18]. Говорят, будто «Монстр» — это искаженное «монастырь».
— И сколько Престон там пробыл?
— Совсем недолго. По словам трактирщика, он затеял спор с другим джентльменом в пивном зале и вскоре после десяти в бешенстве умчался. К счастью, тот джентльмен является постоянным посетителем заведения и его личность секрета не составляет. Это банкир по фамилии Остин. Генри Остин.
Это имя Себастьян слышал впервые.
— И что вам о нем известно?
— Один из моих парней уже навел о нем справки. Генри Остин — сын священника из Гэмпшира. Прошел обучение, чтобы по примеру отца принять сан, но в начале войны с Францией поступил в армию вольноопределяющимся. Прослужил несколько лет, хотя дальше Ирландии его не посылали. Насколько понимаю, он имел отношение к армейским финансам и попал в скандал с герцогом Йоркским[19]. Тогда мистер Остин вышел в отставку и занялся банковскими операциями. И кстати, неплохо преуспел: его главная контора находится на Генриетта-стрит, здесь в Сити, а еще имеются филиалы в разных городках вроде Олтона и Хайта.
18
Секуляризация — отъем церковной собственности. Генрих VIII распускал монастыри, присваивая их имущество. Так по Акту 1536 года ликвидации подлежали все монастыри с ежегодным доходом менее 200 фунтов. К 1540 году около 800 монастырей в Англии были закрыты (школы при них тоже), а более 10 тысяч монахов лишились средств к существованию.
19
Фредерик (Фридрих), герцог Йоркский и Олбани (16 августа 1763 — 5 января 1827) — брат принца-регента и главнокомандующий Британской армии с 1795 года и до самой смерти с небольшим перерывом с 1809 по 1811 годы. Постигал военное дело под надзором Фридриха Великого. С 1793 по 1799 лично руководил британскими военными компаниями в Европе. Сумел существенно реорганизовать и упорядочить армию, введя, например, единый устав, но сам придерживался весьма беспорядочного образа жизни: оставил супругу ради любовницы, увлекался скачками и азартными играми.
Герцог Йоркский старался повысить образовательный уровень офицеров и заботился, чтобы офицерские патенты не продавали неспособным и недостойным людям. Скандал возник, когда его обвинили в торговле офицерскими званиями через любовницу, Мэри Энн Кларк. Герцог вынужденно подал в отставку, но затем был признан невиновным и вернулся на прежнюю должность. Брошенная Мэри Энн Кларк развязала против него и его присных газетную войну и к 1814 году была приговорена к тюремному заключению. Она приходится прабабушкой Дафне дю Морье, которая посвятила ее истории роман «Мери Энн».