— Что же связывает Остина с Престоном?
— Пока не знаю. Если верить опрошенным, по характеру он довольно добродушный и уравновешенный. Но до сих пор к самому банкиру я констеблей не посылал — подумал, будет лучше сначала вам с ним поговорить.
Колокола городских церквей принялись отбивать час, и под раскатистым каскадом звона друзья подошли к судебной приемной.
Дождавшись тишины, Лавджой сказал:
— Между прочим, про этого Остина выяснился один фактик, который, может, к делу и не относится, но вызывает определенное беспокойство.
— Да?
— Он женат на вдове французского графа.
— Ради бога, неужели тот граф тоже потерял голову?
— Боюсь, что так. Его гильотинировали в 1794 году. По моим сведениям, миссис Остин уже давно серьезно болеет и сейчас чуть ли не при смерти. Чтобы о ней позаботиться, из Гэмпшира приехала сестра Генри.
— А о ней что известно?
— О сестре? Кажется, она ничем не примечательна. Старая дева, зовут ее Джейн. Мисс Джейн Остин.
Для начала Себастьян отправился в банк Остина на Генриетта-стрит в Ковент-Гардене, но там услышал от пухлого заносчивого клерка с обильно намасленными рыжеватыми волосами, что «мистер Остин в настоящее время отсутствует».
— Он вышел или вообще не приходил? — уточнил Себастьян.
Клерк фыркнул.
— Боюсь, я не могу вам этого сказать, — и начал отворачиваться, держа какие-то бумаги.
— Не можете или не желаете?
Ледяная угроза в голосе визитера заставила клерка замереть, его подбородок отвис, так что рот разинулся, бледно-голубые глаза округлились, встретив яростный взгляд Себастьяна.
Тот поднажал:
— Как следует обдумайте свой ответ.
— Мистер Остин… сегодня его здесь не было. Вправду не было. Этим утром он собирался посетить один из наших филиалов в Гэмпшире, и я… я могу только предположить, что он туда и отправился.
— Где он живет?
Клерк с трудом сглотнул, адамово яблоко заметно дернулось вверх-вниз.
— Не думаю, что я должен на это отвечать.
Себастьян одарил молодого человека ухмылкой, похожей на оскал.
— Зато я думаю, что вам придется мне ответить.
Документы, которые держал клерк, выскользнули из его пальцев и рассыпались по полу.
— Слоан-стрит. Номер шестьдесят четыре по Слоан-стрит.
— Караульный на Гайд-парковой заставе небось голову ломает, чего мы туды-сюды гоняем, — сказал Том, когда Себастьян в третий раз за день повернул упряжку на Ханс-Таун.
— Скорее всего, — согласился Себастьян, огибая медленный фургон угольщика.
Дом Генри Остина располагался посредине Слоан-стрит, недалеко от Слоан-сквер и от узкой проселочной дороги, что вела к Кровавому мосту. Снаружи здание с чистыми окнами в белых рамах и с блестящей входной дверью — одно из длинной череды однотипных, построенных в конце прошлого века — во всех отношениях отвечало ожиданиям, предъявляемых к жилищу преуспевающего, предприимчивого банкира.
Дверь открыла молодая и довольно неопытная горничная, которая подтвердила слова банковского клерка, сказав с запинкой:
— Извиняюсь, милорд, но хозяин ушел еще на рассвете, вот оно как.
А когда Себастьян спросил, нельзя ли в таком случае увидеть сестру мистера Остина, служанка до того разволновалась, что уронила поданную ей визитную карточку.
Захлебываясь извинениями, она подняла визитку и поспешила прочь, чтобы вернуться через минуту и сопроводить гостя в элегантный восьмиугольный салон. Обстановка была дорогой и модной: кушетки в египетском стиле, крытые шелком в лилово-персиковую полоску, зеркала в резных золоченых рамах, посудная горка с изысканной коллекцией французского фарфора. Среди этого великолепия странно смотрелся неказистый писарский пюпитр, водруженный на круглый палисандровый стол с инкрустацией, который стоял перед окном с видом на сад. Когда Себастьян вошел, женщина, сидевшая за столом, быстро сунула свою работу в ящик пюпитра и прихлопнула крышкой — углы нескольких страниц остались торчать наружу.
— Лорд Девлин, — сказала она, поднимаясь со стула, чтобы шагнуть вперед и надлежаще поприветствовать визитера.
Как и неказистый пюпитр, мисс Джейн Остин выглядела неуместной в этой шикарной гостиной, обставленной скорее напоказ, нежели для уюта. С виду ей было уже за тридцать, пожалуй что, ближе к сорока, привлекательное эльфийское личико обрамляли короткие темные кудряшки, выпущенные из-под накрахмаленного белого чепца. Щеки слишком ярко раскраснелись, аккуратное платье давно вышло из моды. А вот темные глаза, смотревшие спокойно и внимательно, подсказали Себастьяну, что эта женщина привыкла наблюдать и анализировать окружающих людей.