- Ты чего? - испуганно спросила она.
На мысли еще налипал сон, возбуждение от прикосновений Виктора Андреевича еще будоражило кровь. Сердце гнало ее тугими толчками к вискам. В полутьме глаза Женьки блестели, словно в них тлели искры.
- Ты такая сладкая, когда спишь...
Он приник к ее губам, впился в них долгим страстным поцелуем. Вот только от него у Ани пропало всякое желание, вспыхнувшее во сне. И еще - она поняла, что те откровенные ласки, которыми одарил ее Виктор Андреевич в грезах, на самом деле принадлежали Женьке. От разочарования хотелось зарыться лицом в подушку и разреветься. Аня с трудом высвободилась из его объятий, взяла с тумбочки мобильный. Под пристальным Женькиным взглядом, посмотрела на дисплей.
- Уже шесть... - зевая, произнесла она. - Ложись, а то точно опоздаем на лекции.
- И что? У нас есть целых два часа...
Он бесцеремонно притянул Аню к себе, прошелся губами по шее, запустил правую руку к груди. Левая - медленно заскользила вверх по внутренней стороне бедра.
- Подожди, - Аня задыхалась под ним.
Его ласки становились резкими, нетерпеливыми. Даже больше - противными. Ей захотелось оттолкнуть Женьку и влепить пощечину, но вовремя спохватилась. Все-таки, она была на его «территории», значит, невольно дала повод надеяться на что-то большее.
- Жень! Остановись! - Аня уперлась ему руками в грудь, заглянула в глаза. По спине пробежали ледяные мурашки - там плескался туман пополам со страстью. Видимо, мысленно он уже снимал с нее исподнее.
- Ты - против? - на лице расползалась удивление с примесью злости.
- Ты же знаешь, я как бы... - Аня замялась. Женька знал, что она - девственница. И как она думала - страшно гордился этим, берег. Как оказалось, только до поры до времени.
- И что? - в лоб ответил Женька. Его рука уже добралась до «туда», и бесцеремонно там шарила. Аня остолбенела с открытым ртом. - Ты же сама этого хочешь, смотри - какая мокренькая.
Ане показалось, что она покраснела так, что видно даже сквозь окутавший комнату полумрак. Хотелось крикнуть: «это не твоя заслуга, дурачина!», но она сдержалась. Вот только сказать что-то надо было. Не лежать же с выпученными глазами, пока тебя лишают невинности! Вот когда по-настоящему пожалела, что ушла из дома. Даже если удастся уйти отсюда нетронутой, с парнем придется расстаться. Не сможет она с ним ходить под ручку, зная, что на самом деле творится при этом в его голове... и трусах. А сейчас Аня видела это «что». Оно топорщило узкие плавки так, что не заметить его могла только слепая.
- Жень, давай не сейчас, потом как-нибудь...
- Я тебе не нравлюсь? - он отстранился, уставился на нее, словно сканировал.
- Нравишься, иначе я не стала бы встречаться... Просто, еще не время... Я не готова, понимаешь? - Аня вымученно улыбнулась. По крайней мере, он перестал трогать ее «там».
- Понимаю, - лицо Женьки помрачнело, губы сжались. - Ты меня просто динамишь.
- Что? - Аня вытаращила глаза. Как такое вообще пришло ему в голову?
- Да все ребята говорят, что ты - динамо и кидалово. Только задницей можешь крутить, а как до дела - так в кусты!
- Не ожидала от тебя, - Анин голос задрожал, из глаз покатились слезы. Он и впрямь всегда был так учтив, внимателен, нежен, заботлив... А на самом деле думал только о сексе! Все-таки правильно, что она до сих пор никому не доверилась!
- А чего ты ждала? Что я буду на тебя слюни пускать и в кулачок дуть?! - но тут он осекся, словно налетел на невидимую стену. - Анют, ну не могу я спокойно спать, когда ты рядом сопишь! Пойми, рано или поздно придется это сделать, так почему не со мной? Или ты для принца бережешь?
Последнее было сказано с таким ожесточением и злостью, что Аня съежилась. Ей хотелось спрятаться, превратиться в горошину и закатиться под кровать.
- Я тебя прошу - не надо, - прошептала Аня и зажмурилась.
Она не надеялась, что Женька послушается, поэтому беспомощно ждала, когда все закончиться. По щекам продолжали лить слезы, плечи тряслись, ноги сжались, и теперь его ладонь больно впивалась в бедра. Она не знала, сколько прошло времени - оно застыло каплями холодного пота над ее губой, растворилось в монотонных шумах общаги. Ничего не происходило, будто никто и не собирался брать ее силой. Наконец, в комнате раздался приглушенный рык Женьки, а потом - шарканье его тапок по коридору.
Вернулся он через полчаса - мокрый, замотанный в полотенце, и злой. Не глядя на Аню, Женька плюхнулся на матрас и отвернулся к стене. А она продолжала давиться слезами и дрожать под одеялом, только не в его футболке, а в своих джинсах и блузке.