Даже трибуны утихли и все взгляды, и слух был устремлены к нам.
– Тогда, как и договаривались, ты по собственной воле покидаешь универ. Дорогу до деканата напомнить? – глумилась белобрысина.
Вот гадина! Да и я хороша. Поверила в свою победу настолько, что даже не подумала, о том, что исход состязания может быть иным.
– Уговор был на поцелуй, – уточнила, обернувшись к ней.
– Ну, что я могу поделать, если парень против и предлагает тебе альтернативу? – пожала она плечами. – Я совсем не против.
Твою мать… спелись! Как я и думала!
И как выпутываться из этого дерьма? Уходить из универа мне не хотелось. Родители этого явно не оценят. А выполнить то, что предлагал Мирский? Даже в мыслях не могла представить себе подобного.
И что теперь делать?
– Яр, поиграли и хватит. По-моему, публичного унижения с тебя вполне хватит, – сказала Мирскому.
– Ты не права. Доволен я буду, когда твои губки сомкнуться на моём члене, – ответил он мне и потянулся к своей ширинке. – Ну, так что, Филипок? Готова поработать ротиком?
Вот же мразь! И ведь не шутил сейчас совсем. За столько лет хорошо выучила его выражения лица и могла с легкостью отличить, когда он говорит правду или блефует.
Что ж! Отлично! Пусть будет по-твоему, ублюдок…
– В память о нашей давней дружбе, может, обойдемся без зрителей, Ярослав? – проговорила я, делая последнюю попытку.
– Дружбе, говоришь? – усмехнулся он. – Ты права. Можно сделать скидочку. Отпущу твоего Пипито. Сегодня вечером. Если мне понравится…
Вот тварь! Значит, это был всё же он. Неделю я не могла найти своего пса чиху. Что только не делала. Думала, возьму грех на душу и убью свою младшенькую, когда с прогулки она вернулась без него. А тут вот как оказывается…
– Я постараюсь, – натянула на себя улыбку, стараясь сдержать дрожь в теле от злости распирающей меня. – Очень постараюсь.
Сделав шаг к нему, собрала свои тяжёлые тёмные локоны в конский хвост и медленно, смотря в глаза этому ничтожеству, стала опускаться на колени.
Трибуна взвыла и разразилась свистом на мои действия.
Плевать!
Я сделаю это и… ему точно понравится…
– Умница, девочка, – оскалился довольно Яр. – Не представляешь, как я давно об этом мечтал.
Мечтал? Обо мне? Надо же! Польщена…
– Это будет незабываемо, детка…– сквозь зубы втянул в себя воздух он, когда моя ладонь легла на резинку его боксеров.
Могла поклясться, что он даже прикрыл свои веки от удовольствия.
Толи ещё будет, дорогой друг. Я покажу тебе, насколько хороша могут быть в этом.
Свисты не стихали, но весь мой настрой портили крики подруг, убеждающие меня не делать этого.
Нет. Назад дороги уже не было. Я должна это сделать.
Так решительно я ещё не была настроена никогда.
– Да…– чуть прикусив свою нижнюю губу, прошептал он, когда я провела по его вспухшему пенису ладонью. – Да, детка.
Надо же, он был возбуждён и абсолютно готов к моим ласкам. Удивительно…
Ну, раз такое дело, не буду заставлять его ждать. Говорят, это вредно для потенции.
Склонившись над его боксерами, я ещё раз, пробежалась по крепкому стволу пальцами. И быстро, пока он ничего не заподозрил, цапнула, прикрытое тканью, мужское естество своими зубами.
Дикий вопль резанул по ушам, а по сердцу растеклось удовольствие.
Так быстро я ещё не убегала никогда!
Даже не думала, что смогу разогнаться до такой скорости.
За спиной оглушительно ревел Яр, а я, убегая со всех ног, улыбалась так, как никогда раньше.
Глава 3
Как бы я далеко от него не бежала, а возмездие всё же настигнет меня. Это ведь Яр.
Нужно было придумать, как всё это теперь с минимальными потерями для себя разрулить.
Что я имела? Две нерешённые проблемы. Первая – поцелуй не состоялся, а значит, согласно договоренности, я должна была пойти в деканат, а вторая – Пипито. Мой пёс до сих пор был у Мирского, а значит, он может причинить ему вред.
Нужно было думать, как исправлять ситуацию.
Толкового в голову ничего не приходило, а вечно прятаться в своём доме я не могла.
Через пол часа после того, как я попала к себе домой, за мной следом прибежали девчонки.
– Ну, ты даешь, Филиппова! – кричала Белоснежка в штанах, размахивая руками от эмоций, влетев в мою комнату. – Яр был вне себя от бешенства.
Селиверстова была в своем репертуаре. Нет слов, одни эмоции.
– А я чуть не разрыдалась, когда ты встала на колени перед ним, – всхлипнула рыжеволосая Дюймовочка, Лорка, усаживаясь на мою кровать. – Я ведь реально поверила, что ты решила… Боже…– прикрыла она рот ладонью.