Не стоит и разбирать следующее утверждение почтенного богослова: «при непредвзятом чтении Писания нельзя не заметить, что оно оставляет за тварным миром толику активности. Не говорится „И создал Бог траву“, но „произвела земля“. И позднее Бог не просто создает жизнь, но повелевает стихиям ее проявить: „да произведет вода пресмыкающихся… да произведет земля душу живую“». Для этого достаточно просто и непредвзято перечитать первую главу Бытия и увидеть, что именно так и сказано. Сотворил Бог и рыб больших, и птиц небесных, и пресмыкающихся, и скотов, и гадов земных, так что при таком подходе несчастной земле только и достается, что изращивать растения. Да и то, в ответ на творческое слово Божие. Так что для любезной сердцу эволюции животных Шестоднев места не оставляет вовсе. Надо заметить, что «в комментариях Лопухина на книгу Бытия указывается: перевод Быт. 1, 20 не совсем точный – „да размножаться в водах“, т. е. в Быт. 1, 20 нет буквальных указаний на воду, производящую птиц и пресмыкающихся. Таким образом, даже если выхватить из первой главы Бытия стихи о „произведении“ стихиями трав и зверей, не обращая внимания на последующие повторы: „и сотворил Бог…“, то с водными существами все равно концы не сойдутся: „киты великие“ воскишают, а птицы летят по Божественному Слову»[81].
Тем более удивительно то, что о. Андрей признает возможность сотрудничества с Богом при творении для бездушной земли, но отвергает ее для разумного человека. «И лишь человека Бог никому не поручает создать. – Пишет он. – Человек – исключительное творение Бога. (Впрочем и эта фраза о. Андрея вовсе не означает, что он признает православное учение об первозданном Адаме… В другой своей работе он разрабатывает учение об Адаме. Как преображенном звере. – с. Д.) Самодеятельность земли не безгранична: человека она произвести не может, и решающий переход от животного к антропоморфному существу происходит не по повелению Бога, а через прямое его действие – „бара“ (и этого будет еще недостаточно для создания человека: после того, как особый творческий акт Бога создаст физиологический сосуд, способный быть вместилищем сознания и свободы, понадобится еще второй акт библейского антропогенеза – вдыхание Духа)».
А ведь самое удивительное заключается в том, что само учение о синергии в Церковном понимании относится только к человеческому спасению. Кристально ясная формулировка синергии звучит так: «Бог создал нас без нас, но спасти нас без нас он не может». Восходит она еще к словам св. мч. Иустина Философа: «Что мы сотворены в начале, это было не наше дело; но чтобы мы избрали следовать тому, что Ему приятно, Он посредством дарованных нам разумных способностей убеждает нас и ведет к вере»[82]. Надо заметить, что формула имеет строгое соответствие двух частей. Без первого утверждения «Бог создал нас без нас», не имеет смысла и второе. Ведь если Господь не смог нас Сам сотворить, откуда мы знаем, сможет ли Он нас и спасти? Так что православное учение о синергии органично вырастает из учения о независимом сотворении человека и без него не имеет смысла. Любая же попытка отвернут суверенную власть Бога – Творца приводит лишь к старому панпсихизму, и кстати умаляет достоинство самого человека. Ибо получается что материальный мир стоит выше в иерархии бытия, чем человек. Ведь первый соучаствовал в собственном сотворении, а второй – нет! Впрочем мы не удивимся, если узнаем, что существуют попытки ввести в православие учение о сотворчестве при Творении и человека (что было бы кстати более логичным), ибо о. Сергий Булгаков уже попытался представить творение как участие человеческого духа в своем творении. «Творец как бы спрашивает у него, согласен ли он быть сотворенным, и дух своим ответным „да“ сам осуществляет намерение Творца». – Как справедливо замечает по этому поводу митр. Сергий Московский и собравшийся при нем Собор епископов: «На почве церковного учения малопонятно, как дух сотворенный, то есть начинающий свое бытие только с определенного момента, может раньше своего появления выбирать и волеизъявлять. Но Булгаков, очевидно, и здесь не считается с Церковью, осудившей гипотезу о предсуществовании душ»[83]. Соглашаясь с голосом нашего епископата, заметим, что с точки зрения Церковной еще более непонятно соучастие неодушевленной материи в собственном созидании. И ведет это учение также к давно осужденным Церковью ересям гностиков, вводивших в свои «бесконечные родословия» как обязательный элемент и содействие (или противоборство) материи.
81
Константин Виолован. Может ли православный быть креационистом. //Божественное Откровение и современная наука. Альманах Вып. 1. М. «Паломник» 2001.С. 83. См. http:/ www.creatio.nm.m/canitbe.htm
83
Указ преосвященному митрополиту Елевферию от 24.8.1935 //Символ. № 39. Июль 1998. Париж. С.167.