Однако будем помнить, что все вышесказанное прямо отвергает Того Бога, Которого исповедует Православная Церковь. Она верует в "Единого Бога, единое начало, безначального, несозданного, нерожденного, как неподлежащего гибели, так и бессмертного, вечного, беспредельного… источник благости и справедливости, свет мысленный, неприступный, могущество, неисследуемое никакой мерой, измеряемое только собственной Его волей, ибо Он может все, что хочет; в могущество — создателя всех тварей: как видимых, так и невидимых… не имеющее ничего противником".[80] Очевидна разница между Таким Богом и слабым и жестоким божком эволюционистов!
Однако вернемся к логике эволюционистов. Главная подтасовка, которую они допускают, заключается в том, что на основании верного тезиса об том, что основная оппозиция в христианском понимании "Творец — тварь", выводят недоказанное положение, что следовательно материя и тварный дух родственны. Здесь наличествует логическая ошибка, называемая "недостаточным основанием". Примером ее является еще античное рассуждение. — Всякий петух есть птица, а следовательно, всякая птица — это петух. Ведь в самом священном символе мы исповедуем Бога, Творцом видимого всего и невидимого. Если качественной разницы между этими двумя мирами (Отцы их именуют чувственным и умопостигаемым) практически нет, то зачем было и писать отдельно о них в столь компактном вероизложении? Несомненно, что между Богом и серафимом пропасть несомненно больше, чем между серафимом и атомом, но ведь и вторая пропасть существует! Первый обладает и разумом, и свободной волей, и самосознанием, а второй не имеет ни первого, ни второго, ни третьего. Или мы уже дошли до панпсихизма?!
Понимание материи как некоей активной силы действительно известно Церкви еще со второго века. Тогда эту доктрину отстаивал еретик Гермоген. Но Невеста Христова тогда же ее и отвергла. Так зачем же возвращаться к старому гностицизму? Так что восклицание о. Андрея об возможности и неодушевленным существам к радостному соработничеству с Творцом совершенно бессмысленно. Радоваться может только живой!
Тем более вести диалог с Создателем может только тот, кто обладает даром слова. Но о. Андрей с этим не согласен. Он пишет: "В книге Бытия каждую тварь Бог называет как бы по имени и этим именованием вызывает ее из бездны небытия. По прекрасному выражению митр. Филарета (Дроздова), творческое "Слово выговаривает к бытию все существа". И здесь именно диалог, призыв и отклик. (Откуда это видно?! Ведь Бог говорит ведь не человеческими словами. Это было бы безумием антропоморфистов. Он вводит в творения не имевшиеся там прежде семенные логосы, нетварные энергии, формирующие творение. Какими энергиями, идеями — волениями может на это ответить неразумная материя? Так что диалога здесь не может получиться по причине отсутствия общего «языка». -с. Д.) "Да прорастит земля, да изринет не то, что имеет, но да приобретет то, чего не имеет, поскольку Бог дарует силу действовать", поясняет свят. Василий Великий. Не в земле семена жизни, но "Божие слово созидает естество" и всевает в землю, земля же лишь «проращивает» их. Она не может родить жизнь сама по себе, но и умалять ее роль тоже не следует — "Земля сама собою должна произрасти прозябение, не имея нужды в постороннем содействии". Хоть и исходит жизнь из земли, но сама жизнеродящая сила материи — дар ей от Творца". О. Андрей! Зачем вы оборвали такую замечательную цитату свят. Василия? Ведь следующая фраза прекрасно объясняет выражение "сама собою". Божественный Василий Великий пишет дальше так: "Поелику некоторые думают, что причина произрастающего из земли в солнце, которое притяжением теплоты извлекает на поверхность земли таящуюся в глубине силу; то земля украшается прежде солнца, чтобы заблуждающиеся перестали покланяться солнцу, и признавать, будто оно дает причину жизни". Очевидно, что каппадокийский святитель вовсе не приписывал земле "жизнеродящей силы", о которой прежде не знал никто, кроме разве всевозможных космистов и ньюэйджеров.
Не стоит и разбирать следующее утверждение почтенного богослова: "при непредвзятом чтении Писания нельзя не заметить, что оно оставляет за тварным миром толику активности. Не говорится "И создал Бог траву", но "произвела земля". И позднее Бог не просто создает жизнь, но повелевает стихиям ее проявить: «да произведет вода пресмыкающихся… да произведет земля душу живую»". Для этого достаточно просто и непредвзято перечитать первую главу Бытия и увидеть, что именно так и сказано. Сотворил Бог и рыб больших, и птиц небесных, и пресмыкающихся, и скотов, и гадов земных, так что при таком подходе несчастной земле только и достается, что изращивать растения. Да и то, в ответ на творческое слово Божие. Так что для любезной сердцу эволюции животных Шестоднев места не оставляет вовсе. Надо заметить, что «в комментариях Лопухина на книгу Бытия указывается: перевод Быт. 1, 20 не совсем точный — "да размножаться в водах", т. е. в Быт. 1, 20 нет буквальных указаний на воду, производящую птиц и пресмыкающихся. Таким образом, даже если выхватить из первой главы Бытия стихи о «произведении» стихиями трав и зверей, не обращая внимания на последующие повторы: «и сотворил Бог…», то с водными существами все равно концы не сойдутся: «киты великие» воскишают, а птицы летят по Божественному Слову».[81]
Тем более удивительно то, что о. Андрей признает возможность сотрудничества с Богом при творении для бездушной земли, но отвергает ее для разумного человека. "И лишь человека Бог никому не поручает создать. — Пишет он. — Человек — исключительное творение Бога. (Впрочем и эта фраза о. Андрея вовсе не означает, что он признает православное учение об первозданном Адаме… В другой своей работе он разрабатывает учение об Адаме. Как преображенном звере. — с. Д.) Самодеятельность земли не безгранична: человека она произвести не может, и решающий переход от животного к антропоморфному существу происходит не по повелению Бога, а через прямое его действие — «бара» (и этого будет еще недостаточно для создания человека: после того, как особый творческий акт Бога создаст физиологический сосуд, способный быть вместилищем сознания и свободы, понадобится еще второй акт библейского антропогенеза — вдыхание Духа)".
А ведь самое удивительное заключается в том, что само учение о синергии в Церковном понимании относится только к человеческому спасению. Кристально ясная формулировка синергии звучит так: "Бог создал нас без нас, но спасти нас без нас он не может". Восходит она еще к словам св. мч. Иустина Философа: "Что мы сотворены в начале, это было не наше дело; но чтобы мы избрали следовать тому, что Ему приятно, Он посредством дарованных нам разумных способностей убеждает нас и ведет к вере".[82] Надо заметить, что формула имеет строгое соответствие двух частей. Без первого утверждения "Бог создал нас без нас", не имеет смысла и второе. Ведь если Господь не смог нас Сам сотворить, откуда мы знаем, сможет ли Он нас и спасти? Так что православное учение о синергии органично вырастает из учения о независимом сотворении человека и без него не имеет смысла. Любая же попытка отвернут суверенную власть Бога — Творца приводит лишь к старому панпсихизму, и кстати умаляет достоинство самого человека. Ибо получается что материальный мир стоит выше в иерархии бытия, чем человек. Ведь первый соучаствовал в собственном сотворении, а второй — нет! Впрочем мы не удивимся, если узнаем, что существуют попытки ввести в православие учение о сотворчестве при Творении и человека (что было бы кстати более логичным), ибо о. Сергий Булгаков уже попытался представить творение как участие человеческого духа в своем творении. "Творец как бы спрашивает у него, согласен ли он быть сотворенным, и дух своим ответным «да» сам осуществляет намерение Творца". — Как справедливо замечает по этому поводу митр. Сергий Московский и собравшийся при нем Собор епископов: "На почве церковного учения малопонятно, как дух сотворенный, то есть начинающий свое бытие только с определенного момента, может раньше своего появления выбирать и волеизъявлять. Но Булгаков, очевидно, и здесь не считается с Церковью, осудившей гипотезу о предсуществовании душ".[83] Соглашаясь с голосом нашего епископата, заметим, что с точки зрения Церковной еще более непонятно соучастие неодушевленной материи в собственном созидании. И ведет это учение также к давно осужденным Церковью ересям гностиков, вводивших в свои "бесконечные родословия" как обязательный элемент и содействие (или противоборство) материи.
80
Преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. М. Ростов-на-Дону. 1992. C. 85–86.
81
Константин Виолован. Может ли православный быть креационистом. //Божественное Откровение и современная наука. Альманах Вып. 1. М. «Паломник» 2001.С. 83. См. http:/ www.creatio.nm.m/canitbe.htm
83
Указ преосвященному митрополиту Елевферию от 24.8.1935 //Символ. № 39. Июль 1998. Париж. С.167.