-Демон мой,- начала я под стать ему.- нам все равно сегодня умирать, так не лучше ли принять смерть от приятного поцелуя, чем от ошалелого Изгнанника?
Самаэль усмехнулся, поправил непослушный клок моих волос и начал наклоняться.
Время остановилось…
Там, за куполом крыльев, вопили изгнанники, потому что портал закрывался. А тут, в теплых объятиях Самаэля я плавилась от такого горячего взгляда и неотвратимо приближающихся губ…
Там, за куполом крыльев, наши начали одерживать победу. А тут, в теплых объятиях Самаэля я потянулась к нему на встречу, обнимая его шею руками…
Все перестало существовать, только замершая я и тяжелое дыхание демона. В миг, когда наши губы соприкоснулись, тело пробрало наивысшим электрическим разрядом. Тяжело дыша, мы уставились друг на друга, явно недоумевая, как вообще живы остались. А потом, Самаэль осторожно, словно боясь, что я исчезну, одной рукой поддержал мой затылок, другой талию и крепко, но бережно прижав к себе, поцеловал с такой нежной страстью, что я потерялась в пространстве. Наши тела пульсировали от пробираемых их разрядов чистого электричества, а мы целовались в нашем уютном домике из крыльев, и когда у меня сорвался стон, Самаэль прикусил мою нижнюю губу и хрипло зарычал, всепоглощающая волна силы смела все препятствия на своем пути…
Глава 12.
Наверное, так умирают ангелы… лишаясь благодати, просто умирают от пустоты внутри…
Яркий свет слепил, исходя отовсюду… я погибала…
Сильные руки подняли меня и куда-то понесли. Это был ангел. Самый прекрасный ангел. Надеюсь, я попаду в Рай, и этот красавчик будет меня навещать…
-Все будет хорошо, Васария.- сказал властный голос. Я с трудом открыла глаза и увидела приветливую улыбку. Подняла взгляд- строгие голубые глаза. когда помутнение немного исчезло, я тоже улыбнулась.
-Михаил… простите, не могу поклониться…- прохрипела я не своим голосом. Да, при встречах всех, кто выше херувимов нужно встать на одно колено и опустить голову, потому что благодать высших ангелов слепит даже собратьев.
-Не беспокойся, Васария, это не страшно…- но что архангел сказал после, я не услышала, потому что леденящий душу холод сковал все мое существо, и мир погас.
Это конец…
***
-Когда она уже очнется?- спросил женский голос.
-Терпение, Аладия.- осадил грубый мужской тембр.
-Выкарабкается, она сильная.- усмехнулся самый родной голос.
-Ури…- с моих губ слетел невнятный свист, но друг меня услышал и, подскочив к моей кровати, взял за руку.
-При-и-ив-е-е-т,- протянул самый дорогой ангел на свете.
-Как я рада тебя видеть.- срывающимся голосом прошептала я.
Уриил, никогда не отличавшийся умением держать свои эмоции под контролем, радостно вскликнул и притянул к себе. Я прижалась к крепкой груди друга и поняла, что сейчас заистерю.
-Ури, мне было так страшно…- начала жаловаться я, наплевав на все правила приличия и, что с нами кто-то есть.- Я так испугалась, когда он тебя и Захарию отшвырнул. А там были и отступники, и пара демонов. А еще Древний, он в такой силовой капкан меня засунул…- продолжала обливать рубашку друга горькими слезами, а Уриил меня лишь крепко обнимал, гладя по волосам, и слушал.- Мне было так холодно, а внутри такая пустота. И так больно, Ури, больно невыносимо, когда изгнанники души убивали.
И слова кончились, при воспоминании о таком ужасном чувстве, когда понимаешь, что гнилые когти и острые зубы впиваются в нежную светлую душу. Когда вся боль и вопиющий страх пронзает все твое существо, а ты сделать ничего не можешь. Я уже ничего не говорила, просто изливала весь страх и боль в слезах на плече у ангела, который никогда не предаст и не бросит, которому я действительно нужна.
Кровать рядом прогнулась, и я увидела Аладию, сдерживающую слезы. Она приобняла меня, и мы зарыдали на пару. Я от переполненных эмоций, она в знак поддержки и солидарности. Аладия у нас вообще жалостливый ангел.
Когда истерия прекратилась, меня красную и заплаканную подняли с кровати и обняли. Так крепко, что крылья смяли. И такой судорожный вздох, что я поняла, за меня очень переживали. Открыла глаза и увидела сильную грудь, за спиной темные крылья. Приподняла голову и до боли знакомая легкая небритость и лукавая улыбка.