– Для отчёта мы расстреляем то, что от тебя останется, мразь. Мы никуда не торопясь, очень медленно, отрежем тебе уши, все пальцы на ногах и руках, ступни, кисти, а потом язык и твой член. В конце этой процедуры, ублюдок, я сам лично выдавлю тебе глаза. Я ловлю от этого особый кайф. Теперь смешно?
– Так ты, оказывается, и думать умеешь? – ответил я, чувствуя, как в моих венах закипела ненависть к нему и всему окружающему меня миру.
– Не только. Мы вас всех скоро сотрём из истории, будто вас и не было никогда.
– Даже тех, кто вас создал и вами управляет, тех кто вас разом отключит одной кнопкой, точно также, как нас?
– Не сомневайся, мразь, это всех касается.
– Сомневаюсь, терминатор ты хренов.
– Ну, ладно, дерьмо, посмотрим кто кого переживёт.
– Не думал, что у вас такой богатый словарный запас. У людей научились или вам слово "дерьмо" в программу записали?
– Хорошо, начнём, – протяжно произнёс мой металлический каратель и обернулся к своим, наблюдавшим за нами, четырём копиям.
Это была моя последняя возможность изменить услышанный по пунктам сценарий и, я решил воспользоваться этим мигом. Я обхватил своего убийцу обеими руками за пояс и со всей дури дёрнул вверх, сумев его оторвать всего лишь на несколько сантиметров от земли, которых хватило, чтобы совершить бросок железного карателя на электрический забор. Я не предполагал, что это махина окажется слишком тяжёлой, но своим рывком мне удалось завалить его на себя и совершенно осознанно сделать единственно возможный шаг назад. Я чувствовал, как сильнейший разряд тока проскочил сквозь меня и ударил в робота. Он вцепился металлическими пальцами над моей головой за колючую проволоку. Искры и молнии сверкали в моих глазах, словно, бенгальские огни. Прогоревшие колючие струны напряглись и оборвались, не выдержав нашу массу. Я рухнул на землю спиной, через образовавшуюся в ограде дыру, придавленный сто килограммовым железным трупом. Его глаза искрились, вспыхивали и в конце концов погасли, как лампочки, испуская едкий дым сгоревшей проводки. Мгновение и я с криком свалил его с себя в сторону. Не мешкая ни секунды я вскочил на ноги и кинулся змейкой бежать от свистящих рядом со мной пуль, опомнившихся четырех убийц.
Только пробежав около километра сквозь кустарники и узкую рощу я упал на колени, чтобы перевести дух. Погони за мной нет. Значит, не всё ещё кончено. Для меня было необъяснимым чудом, то что я остался жив и как мне удалось сбежать от смерти. Размышлять об этом некогда, нужно скорее удаляться подальше от города. Я встал в полный рост и почувствовал, что моя спина горит от ожога, а куртка на спине, расплавленная током, пропускала обжигающий раны воздух. Быстрым шагом я пошёл дальше, стараясь идти не под открытым небом, а под ветками деревьев, предвидя объявленную за мной охоту. И точно, неподалёку над головой раздался тихий звук пропеллеров небольшого беспилотного летательного дрона. Я не успел даже увидеть его, как почувствовал боль от ужалившего точного выстрела в шею.
Очнувшись на железном кресле в ярко освещённой пустой камере, я разглядел перед собой, стоящий на полу металлический таз, на дне которого лежали куски окровавленного мяса. Невыносимая боль во всех частях тела разрывала меня на части. Я с трудом осмотрел себя и понял, что это были мои собственные пальцы, уши, кисти и всё, что мне перечислил, сожжённый мной электрическим током двухметровый робот. Кровавые ручьи медленно текли из меня, образовывая на полу тёмно-красную лужу. Я задыхался от зловонного запаха собственной смерти. Я терял сознание, думая, что, оказывается, не все из них ловили «особый кайф» от выдавливания человеческих глаз. А вопрос кто кого переживёт остаётся открытым.