- Как вы можете так думать, мистер Кестрель! – твёрдо ответил сэр Малькольм. – Вы же не собираетесь оставить меня с юной леди наедине в её комнатах?
- Какое это теперь имеет значение? – Верити печально улыбнулась. – После всего, что я видела и слышала, у меня не осталось и капли невинности, которую можно оберегать.
Сэр Малькольм подошёл к ней.
- Вы никогда не должны так говорить. Мне неважно, сколько грязных историй и непристойностей вы выслушали или какой яд мой сын лил вам в уши. Вы помните, как сказали мне, что не хотите жить ничем, кроме ума? Вы жили этой жизнью все эти месяцы, и остались так же чисты мыслями и сердцем, как самая невинная дебютантка, что ступала в бальный зал. И любой, кто в этом усомниться, будет держать ответ передо мной.
Она ничего не сказала, лишь взяла его за руку и поднесла её к своим губам.
- О, в самом деле, мисс Клэр, – пролепетал он, – не нужно этого делать. Такое бы сказал любой отец… а я достаточно стар, чтобы годиться вам в отцы.
- О, мой дорогой сэр, – она ласково улыбнулась. – Я никогда не думала о вас, как об отце.
Глава 28. Trompe L’Oeil [81]
- Что мы будем делать теперь? – спросил сэр Малькольм, когда они покинули комнаты Клэра и ступили в тихую тьму Серлс-Корт.
- Я думаю, что должен вернуться в дом Александра. Мне нужно кое-что обсудить с миссис Десмонд. Я хочу узнать у неё всё об отношениях Александра с Фанни Гейтс. Он не так много людей затянул в тот мир, где из очаровательного человека превращался в чудовище – так почему среди них была она? Кроме того, нам нужно получить описание так оплакиваемых миссис Десмонд украшений. Я не могу представить, что Александр просто выбросил их на дорогу. Он мог продать или отдать – быть может, их поиски откроют нам что-то ещё.
- Вы задумывались, – тихо спросил сэр Малькольм, – что убийца, кто бы он не был, оказал обществу услугу?
- Вы хотите сказать, что нам нужно оставить дело нераскрытым?
- Нет, нет. Убийство – всегда преступление, каковы бы не были причины. Но если Александр дурно обошёлся с будущим убийцей, как и со многими другим, об этом нужно помнить. Я не буду щадить памяти сына – он этого не заслужил. Убийца должен быть наказан – но пусть наказание будет смягчено из-за страданий, что убийце причиняла жертва.
- Это очень справедливо, сэр Малькольм, и очень отважно.
- А! Это лишь… обычная порядочность.
- Обычная порядочность в наши дни не так обычна.
Сэр Малькольм махнул рукой.
- Если я не могу сейчас вам помочь, я пойду домой. Белинде становится лучше, но я не хочу оставлять её одну надолго, – он помолчал и поднял глаза на окно Верити. – С одной стороны, я благодарен этому расследованию. Оно открыло мне новую жизнь – лучше, чем та, о которой я мог мечтать. Вы должны были подозревать её. Я понимаю. Но я знал лучше.
Когда Джулиан вернулся в дом Александра, уже пробило одиннадцать. Он мрачно подумал, что слышит погребальный звон по своим пяти сотням фунтов. Выиграть пари за оставшиеся тринадцать часов ему бы помогло только чудо.
Теп не менее, убийцу нужно найти, сколько бы времени это не заняло. Он отдал шляпу Николсу и спросил, где миссис Десмонд.
- Она в кабинете, сэр, – с неодобрением ответил дворецкий. – Она хотела увидеть, где был убит хозяин.
Джулиан прошёл в кабинет, где обнаружил Марианну, стоявшую на нижней полке одной из ниш по бокам от камина. Одной рукой она держалась за верхнюю полку, а в другой у неё была свеча, позволявшая женщине рассматривать ряд греческих ваз.
Джулиан поспешил к ней.
- Позвольте помочь вам спуститься.
Она с готовностью отдалась в его руки. Стоило Джулиану опустить женщину на пол и освободить он свечи, как она томно склонилась к нему.
- Ба, у меня так кружится голова!
- Позвольте предложить вам стул.
- О, нет, я не могу идти. Я упаду в обморок.
- Это звучит очень серьёзно. Нужно послать за доктором.
- О, какой вы гадкий! – она отошла от него. – После того, что я прошла, вы могли бы быть чуть добрее.
Он улыбнулся.
- Разве величайшая доброта, которую я могу выказать – не уважение?
- Уважение! – возмутилась Марианна. – Хорошенькое дело! – она собралась и застенчиво улыбнулась. – Конечно, вы правы, это я должна быть добра. Вы – мой спаситель. Я хочу показать вам, как благодарна.