Кестрель завершил свою летопись:
Ночь с 22 апреля, пятницы, на 23 апреля, субботу
Александр убит.
1 мая, воскресенье
Я встречаюсь с сэром Малькольмом на могиле Александра и соглашаюсь принять участие в расследовании.
Джулиан промокнул бумагу, затем откинулся на спинку стула и закрыл глаза, пытаясь всё обдумать. Мысленно он вернулся на церковный двор в Хэмпстеде и отправился к могиле Александра. Деревья нависали над ним, плющ оплетал ноги, тропинки путались и сворачивались в чудовищные узлы. Наконец, он увидел вперед могилу, залитую солнечным светом, как в тот день, когда он встретился тут с сэром Малькольмом. Но этот свет был белым и холодным, и чем ближе Джулиан подходил к могиле, тем яснее становилось, что его ждёт вовсе не сэр Малькольм. Это оказался Александр – он был одет во фрак и вёл себя весело и непринуждённо.
- Никто не может узнать меня, – объяснил он улыбаясь, – потому что у меня почти не осталось лица.
Джулиан проснулся. Огонь уже потух, свеча сгорела, а за окном начинался холодный, серый рассвет. Он отправился в кровать.
Глава 10. Не забывай свою сестру
Утром прибыл посланец от Вэнса и принёс бумаги по Убийству на кирпичном заводе. Джулиан отправил в ответ письмо, где благодарил, кратко рассказывал, что Брокер узнал от миссис Уиллер, и просил разыскать Джайлза Андерхилла, владевшего Сигнетс-Корт, и расспросить его о миссис Десмонд.
Читать доклады об Убийстве на кирпичном заводе за завтраком оказалось пренеприятно. Жертву нашли около восьми утра утром шестнадцатого апреля. Считается, что к тому времени она была мертва около шести часов. Убитая лежала на спине, её одежда, волосы и то, что осталось от лица, были сплошь покрыты жидкой, глинистой грязью. Никаких следов борьбы. Жертва будто бы не сопротивлялась, когда ей разбивали лицо – быть может, она была пьяна или без сознания. Определить, кем была убитая, казалось невозможным. Ей можно было дать от сорока до сорока пяти лет. В ней пять футов и пять дюймов росту, она коренастого телосложения, с сединой в каштановых волосах. На женщине было простое, тёмно-жёлтое платье, дешёвые ботинки и шерстяные чулки.
Дознание окончилось вердиктом: «Преднамеренное убийство, совершенное неизвестным лицом или группой лиц». Дальнейшее расследование не принесло плодов, а весть о гибели Александра Фолькленда заставила всех забыть об расправе на кирпичном заводе. Джулиан не мог не сравнить исступлённую охоту за убийцей Александра и поверхностное расследование, которого удостоилась убитая на заводе. Конечно, это было неизбежно – первый был любимцем beau monde, а вторая жертва – никем, и её смерть окажется важной лишь для рабочих, которым придёт в голову попасть на заброшенный кирпичный завод тёмной ночью. Никто не свяжет эти два преступления. Да и почему их связывать? Что общего может быть у изуродованной, никому неизвестной женщины с убитым в цвете многообещающей молодости Александром Фольклендом, что был люб всем мыслимым богам?
Кроме, конечно, того, что оба преступления были совершены в Хэмпстеде. Кроме того, что их разделяет всего неделя, и оба раза жертва получила смертельный удар предметом, что подвернулся убийце под руку – кусок кирпича на кирпичном заводе и кочерга в кабинете Александра. Совпадение? Возможно. Но если это не так, значит уже в третий раз в своей карьере Джулиану придётся узнать, кем была неизвестная убитая женщина, и понять, кому могла понадобиться её смерть.
Из окна наёмного экипажа Джулиан смотрел на судейский Лондон в разгар семестра. Солиситоры в чёрном с туго свёрнутыми зонтами и синими сумками шёпотом переговаривались с клиентами. Перепачканные чернилами клерки носились туда-сюда с документами, заверенными грозными печатями, или горбатились за столами у тусклых окон. Даже местные лавочники были винтиками в машине правосудия: здесь продавали книги, мантии, бумагу, перья и чернила.