Джулиан доехал до Кэри-стрит, где начинался Линкольнз-Инн. Скверно одетые джентльмены в грязных шейных платках и залатанных ботинках, шаркая ногами, уступали ему дорогу; по-видимому, они направлялись в суд по делам несостоятельных должников, что был дальше по улице. Он миновал несколько ворот и попросил привратника указать ему, где в Серлс-Корт живёт Квентин Клэр.
Серлс-Корт оказался аккуратной посыпанной гравием площадью с фонтаном и крохотной часовой башней в центре. С трёх сторон её окружали ряды симпатичных домов из коричневого кирпича; четвёртая позволяла видеть раскинувшиеся с внешней стороны сады. Джулиан поднялся по скрипящей деревянной лестнице дома номер 5, нашёл дверь, возле которой висела табличка с именем Клэра и постучал.
Открылась дверь напротив, и из-за неё выглянул тщедушный клерк в зелёных очках.
- Мистер Джулиан Кестрель?
- Да.
- Он ожидает вас. Он просил сказать вам, что его сейчас отвлекли, но он скоро вернётся. Входите, если желаете – мистер Клэр не будет возражать.
Джулиан нисколько не огорчился тем, что ему представилась возможность без свидетелей осмотреть комнаты Клэра. Он поблагодарил клерка и вошёл.
Жилище Клэра состояло из гостиной и спальни. Гостиная была скудно, но удобно обставлена и привлекала внимание лишь колоссальным количеством книг. Они стояли на каждой полке, над камином, на подоконниках и громоздились рядами вдоль стен. Большинство были зачитанными, у некоторых – разошедшиеся переплёты со следами любовной склейки или сшивки. Джулиан открыл несколько томов, и обнаружил, что многие высказывания подчёркнуты, а на полях оставлены заметки лёгким аккуратным почерком.
Неудивительно, что видное место занимали труды по юриспруденции – «Истолкование английских законов» Блэкстона, грозный трактат «Принципы защиты»[48], а также множество томов, посвящённых процессам, доказательствам и уголовному праву. Но рядом с ними стояли творения политических экономистов – Смита, Рикардо и Мальтуса; историков – от Геродота и Ливия до Гиббона и Гизо; античных философов и их современных коллег – Гегеля (на немецком) и Сен-Симона (на французском). Консервативные политические мыслители, в духе Берка и Локка теснились на полках рядом с утилитаристом Бентамом, евангелистом Уилберфорсом, радикалами Годвином и Пейном. Также здесь хватало поэтических и драматургических произведений иных авторов на многих языках, живых и мёртвых.
Определённо Клэр был учёным в куда большей степени, чем требовалось для барристера, или, чем он давал понять при разговоре. Возможно, в этом и крылась загадка его дружбы с Александром, что удивляла других приятелей Фолькленда. Быть может, Клэра привлёк ум Александра – та его сторона, что проглатывала книги по праву и политической экономии, писала пространные философские письма отцу и беспокоилась о положении заводских рабочих.
Одна книга особенно привлекла внимание Джулиана – «В защиту прав женщин» Мэри Уолстонкрафт. Он прочёл её несколько лет назад, в Париже, в подпольном переводе на французский[49] – вернувшиеся на трон Бурбоны не одобряли столь революционных трудов. В Англии книга не была запрещена, но ни одна респектабельная женщина не стала бы читать её, а большинство мужчин считали скандальной чепухой.
Джулиан взял книгу и перевернул несколько страниц. Переплёт был уже потёртым, а страницы – такими хрупкими, что их сложно было листать, не повреждая. Как и другие тома, этот имел пометки на полях, но сделаны они были другим почерком – ловким, уверенным, стремительным. Одно предложение было обведено синими чернилами и окружено восклицательными знаками:
«Я испытываю любовь к мужчине, как к равному себе. Но для меня не существует его верховенства, законного или узурпированного, разве только ум его внушает почтительность. Но и тогда я преклонюсь перед его разумом, не перед самим мужчиной».
А под ещё одной мыслью было той же рукой начертано: «Да! Да! Да!»
«…если бы к лелеемому, в подчас и внушаемому девочкам страху относились так же, как к трусости у мальчиков, вскоре мы бы увидели женщин с более достойных сторон. Тогда их нельзя было бы с тем же приличием нарекать милыми цветами, что улыбаются торящим свой путь мужчинам; они бы стали уважаемыми членами общества и выполняли бы свои обязанности, руководствуясь светом собственного ума. «Попробуйте воспитывать их как мужчин, – сказал Руссо, – чем больше они захотят походить на них, тем менее будут ими управлять» [50] Того же мнения придерживаюсь и я. Я не хочу, чтобы женщины властвовали над мужчинами – им нужно властвовать над самими собой». [51]
48
В оригинале «Principles of Pleading» – вероятно подразумевался одноимённый труд американского судьи, писателя и правоведа Натаниэля Беверли Такера. Проблема в том, что его книга была напечатана в Бостоне только в 1846 году, и не могла оказаться на полке у Клэра более чем за двадцать лет до своего издания.
49
В оригинале:
51
Мне не удалось найти полную книгу Уолстонкрафт на русском, чтобы взять оттуда эти выдержки – из её труда переводились только отрывки. Первый кусочек (