- Миссис Фолькленд знает, что вы так печётесь о ней? – тихо спросил Джулиан.
- Пекусь? Вы с ума сошли? – Адамс не мог остановится. – Если бы вы только знали…
- Да, мистер Адамс? Если я только знал что?
Адамс остановился и сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
- Я думал, что миссис Фолькленд предали самые близкие ей люди. Я сочувствовал ей – и не более. А после убийства Александра, я боялся, что опасность грозит и ей. Я знал, что её камеристке нельзя доверять. Она затевала какие-то интриги с миссис Десмонд – быть может, это она убила Александра. Я решил, что должен предупредить миссис Фолькленд, но не знал, как. В конце концов, я написал ей письмо.
- Они никогда не говорила мне об этом.
- Для этого у меня объяснений нет. Я написал и отправил письмо – это всё.
- Что вы написали?
- Я запомнил это в точности, потому что долго решал, что написать. «Уважаемая миссис Фолькленд. Остерегайтесь своей камеристки. Она предала вас и, возможно, причинила ещё большее зло вашему мужу». Это всё – я не подписал его.
- Почему?
- Потому… – Адамс на миг заколебался, – потому что я знал, что не пользуюсь её симпатией или доверием. Я думал, что к предупреждению, что пришло от меня, она не прислушается.
- Так или иначе, кажется, оно вовсе не обратила на него внимания.
- Да.
- Интересно, что вы думаете о её отношении, – сказал Джулиан, не отрывая от Адамса взгляда. – Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что она вовсе ничего не думает о вас.
Лицо Адамса исказилось.
- И правда, с чего бы ей?
Джулиан оставил эту тему. Допрос – одно дело, пытки – совсем другое. У него оставался всего один вопрос, но он был ключевым.
- Как вы можете быть уверены, что видели у миссис Десмонд именно Марту? Вы так хорошо разглядели её?
- Конечно, разглядел! Вы думаете, я переполошился из-за того, что мне что-то показалось? Да, я видел её мальком, но на неё лился свет из окошка на дверью. Это была Марта, тут нет сомнений.
- Спасибо, мистер Адамс, – Джулиан встал, – вы очень помогли – больше, чем думаете.
- Что вы имеете в виду? – резко спросил Адамс.
- Вы ведь понимаете, что выдали себя?
- Я не знаю, о чём вы говорите! Я не убивал Фолькленда!
- Это мне только предстоит выяснить. Но я не думаю, что могу поздравить вас с включением убийства в список ваших преступлений.
Адамс побелел.
- Я не знаю, на что вы намекаете и что вы, по-вашему, знаете. Но я не буду сидеть здесь и выслушивать насмешки с оскорблениями. Мне их уже хватило от таких как вы. Я пришёл, потому что считал своим долгом рассказать, что знаю о камеристке миссис Фолькленд.
- Я могу успокоить вас на этот счёт. Это не Марта вбила гвозди в седло. У неё на это время несокрушимое алиби.
Адамс медленно сел.
- Получается, всё, что я вам рассказал – напрасно. А вы позволили мне это сделать – и даже подстрекали меня. Вы хладнокровный дьявол.
- Мне были нужны ваши сведения. Вам давно стоило ими поделиться. К слову – нам неизвестно, где вы были во время несчастья с миссис Фолькленд. Где вы были и что делали в среду с полудня до девяти вечера, а также вчера с рассвета и до половины десятого?
- Вчера утром я был дома, а потом поехал в свою контору. Мои слуги и клерки подтвердят это. В среду… – он помолчал. – Я встречался с клиентами весь день, потом ужинал в «Гарроуэйс». Затем вернулся в контору и работал несколько часов.
- У вас есть алиби на это время?
- Нет. Так что, если хотите, можете поверить, что я ездил в Хэмпстед и вбивал гвозди в седло миссис Фолькленд. Но я не понимаю, как это согласовывается с вашей теорией о том, что я «пекусь» о ней.
- Я не буду задерживать вас объяснениями, – Джулиан проводил его до двери, – но скажу ещё одну вещь: я надеюсь, что вы не попытаетесь сбежать из страны до того, как преступление будет раскрыто.
- Боже мой, вы угрожаете? Вы думаете, меня легко напугать?
- Я думаю, мистер Адамс, что вы сейчас напуганы. И я думаю, что у вас есть на то причина.
Джулиан послал за своим конём и поехал в Хэмпстед. На улице было сыро, но не дождливо – в Лондоне это значило, что вокруг дымоходов клубился желтоватый туман, а воздух отяжелел от запаха сажи и лошадей. Но когда дома поредели и сменились полями, появился и сладкий запах травы и земли и задул лёгкий весенний ветерок. Джулиан свернул с главной дороги и поехал через Хит – это означало небольшой крюк, но Кестрель не мог воспротивиться очарованию этого дня.