- Александр был тем, кем он был. Сейчас его уже не изменить. И вы за него не в ответе. У него была своя голова с на плечах и своя душа.
- Я был его отцом, мистер Кестрель. Его мать умерла, когда он был ребёнком. Кто ещё может отвечать за то, кем он стал, кроме меня?
- Я склонен считать, – медленно проговорил Джулиан, – что люди сами отвечают за себя. Я знаю, влияние отца может быть очень большим. Я сам – плод воспитания своего отца. Но я думаю, что, как сказал Шелли, «а человеком станет только тот, кто властелином над собою станет» [68]. У Александра было всё, чтобы стать лучше, чем он был – происхождение, деньги, образование, внешность, добрый и любящий отец. Если, несмотря на всё это, он решил стать плохим, винить можно лишь его.
Сэр Малькольм тяжело вздохнул.
- Что вы будете делать дальше?
- Миссис Фолькленд может меня принять? Я хочу спросить её про письмо Адамса.
- Вы же не будете расспрашивать её про миссис Десмонд?
- Нет, – тихо сказал Джулиан. – Не думаю, что это необходимо. А сейчас это ещё и немудро.
Расспрашивать миссис Фолькленд Джулиан отправился вместе с сэром Малькольмом. Он не мог попасть к ней в спальню один, не нарушив приличий. Кроме того, он надеялся, что присутствие свёкра придаст ей сил. Кестрель не хотел доводить её до слёз, как случилось вчера.
В комнате был Юджин, что читал сестре вслух одну из книг, что принесла Марта. Миссис Фолькленд лежала, откинувшись на подушки и слушала с закрытыми глазами. Сейчас поверх её сорочки была накинута чёрная шаль, скреплённая на груди брошью с прядью волос Александра. Джулиан подумал, что это очень похоже на неё – продолжать скорбеть даже лежа в кровати. Никто не смог бы обвинить её в том, что она ведёт себя не так, как подобает вдове.
Джулиан сказал Юджину, что хотел бы поговорить с его сестрой наедине. Тот нехотя ушёл, пообещав быть рядом.
«Он быстро привык защищать сестру, – подумал Джулиан. – Это несчастье сделало для него больше, чем все школы Англии».
После нескольких вопросов, Джулиан спросил, получала ли миссис Фолькленд анонимное письмо.
- Я помню его, – сказала женщина, – оно пришло за день или два после смерти Александра. Оно говорило, что Марта предаёт меня и намекало, что это она убила мужа. Я ни на секунду этому не поверила. Я знаю её. Она служила у меня годами, сперва няней, потом камеристкой. Я доверяю ей всецело. Я думаю, что кто бы не послал это письмо, он либо ошибается, либо действует во зло. Так что я сожгла его.
- Почем вы не сообщили об этом Боу-стрит? – спросил Джулиан.
- Потому что они могли бы принять это всерьёз. Я не верю, что Марта сделала что-то дурное, и не хочу, чтобы её начали несправедливо подозревать.
- Вы рассказали о письме ей?
- Нет. Я не считала это нужным.
- Мы узнали, кто послал его.
- Да, я думаю, что узнали, ведь вам нужно было откуда-то узнать о самом его существовании, – она помешкала. – Кто это был?
- Дэвид Адамс.
Миссис Фолькленд осталась совершенно спокойной. Только её рука дёрнулась, сжимая книгу, что оставил Юджин.
- Как неожиданно.
- Вы не подозревали, что записка могла быть от него?
- Нет.
- Восприняли ли бы вы её иначе, если бы знали, от кого она?
- Нет. Я бы не придала значения обвинениям, кто бы их не выдвинул, – после паузы она спросила. – Почему он рассказал вам про это?
- Он узнал о случившемся с вами несчастье и беспокоился. Он опасается, что к этому приложила руку Марта.
- Я не знала, что он так интересуется моими делами.
- Не знали?
Она застыла, не отрывая взгляда от Джулиана
- Вы не знали, что он влюблён в вас?
Сэр Малькольм широко раскрыл глаза. Миссис Фолькленд так сжала книгу, что её ногти впились в обложку.
- Это он так сказал?
- Не словами.
Она сделала глубокий вдох.
- Я прошу вас передать мистеру Адамсу, что очень благодарна за его беспокойство, но предпочту, чтобы он больше не пытался со мной связаться и не интересовался моими делами. Мы были знакомы лишь потому что он – друг Александра. Александр мёртв, и это знакомство окончилось.