Как-то Галя пошла к дошколятам до обеда. Когда она проходила по коридору мимо кабинета врача, оттуда выглянула медсестра.
— Да вот она идет! — воскликнула сестричка. — Галя, поди сюда!
В кабинете стояли врач и медсестра в белых халатах и невысокая молодая женщина в сером жакете. А возле нее… Галя широко раскрыла глаза. К ногам женщины прижался Мишук, в отглаженном костюмчике, с огромным бантом под подбородком, в новеньких красных ботиночках. Он-то что здесь делает?
— Мама Галя! Мама Галя! — Миша затопал к ней.
— Такая маленькая! — с изумлением произнесла вполголоса женщина. Она привлекла к себе Галю, шепнула: — Спасибо тебе, девочка!
Галя молчала. За что ее благодарит эта незнакомая женщина? Ей хотелось взять на руки Мишука и скорее унести его в малышевую группу.
— На одного сыночка у тебя будет меньше, мама Галя, — сказала врач детского дома Валентина Сергеевна. — Мишина мама поправилась, выписалась из больницы. И берёт Мишеньку домой.
Галя присела на корточки перед Мишей, обняла его и вдруг неожиданно для самой себя заплакала. И сейчас же басом заревел Миша.
— Вот так раз! — сказала медсестра. — Оказывается, ты у нас нажил себе сильный голос, бывало, тоненько плакал, как цыпленок пищит.
А у Гали слезы лились совсем беззвучно. Она глотала их, задерживала дыхание. Ей было очень стыдно, что она, такая большая, при всех плачет, но не могла удержаться.
— Давайте, Валентина Сергеевна, и мы с вами заплачем, — шутливо предложила медсестра. — Вот воды-то наберется! Радоваться надо, Галочка, а ты реку развела.
— Мы Галю с собой возьмем! — закричал Миша. — Да, мама, возьмем?
— Где его пальто, мамаша? — спросила медсестра.
— Была бы возможность, разве бы я не взяла? — извиняющимся тоном пробормотала женщина и высморкалась в скомканный платочек.
— Все ясно, мамаша! — строго сказала Валентина Сергеевна. — Ну, Галя, целуй Мишу и беги к себе!
Миша втерся мокрым носом Гале в щеку и так крепко ухватился за ее шею, что Валентине Сергеевне пришлось его отрывать. Она за руку увела Галю из медкабинета.
— В гости к нам приходи! Слышишь, девочка? — крикнула вслед Мишина мать. — Непременно приходи!
Безмолвный разговор
Тряпкой Галя сгоняла грязную воду. Мутные ручейки, послушно сбегая, обнажали коричневые половицы. А начисто протертый пол блестел влажно и уютно. На другом конце коридора шлепала по лужам и пыхтела толстая Сима.
— Галя! Ты скорей меня дойдешь до лестницы, подожди тогда.
— А я тебе помогу! — отозвалась Галя на жалобный призыв.
Из зала доносилось шорханье щеток по паркету и мальчишеские голоса. Самые младшие девочки протирали сырыми тряпками перила лестниц и дверные притолоки. Софья Павловна, повязавшись косынкой, сновала взад-вперед по всем этажам и комнатам. Всем помогала, объясняла, что и как надо делать.
— Га-аля! Макушева-а! Тебя Мария Лукьяновна зовет!
Геня из третьей группы орал снизу, стоя у нижней ступеньки лестницы.
Галя перегнулась через перила:
— Зачем? Не знаешь?
— Не знаю-у!
…Мария Лукьяновна сидела за столом в своем кабинете. Внимательно и ласково она посмотрела на Галю.
— Ну, Галя, как у тебя сегодня в школе? Вызывали тебя?
— Нет, сегодня не вызывали. — Галя невольно скосила глаза на диван.
Там сидели двое посторонних: пожилой военный в шинели и красивая женщина в светлом осеннем пальто и изящной шляпке.
— А что это ты в самом старом платье? — спокойно спросила Мария Лукьяновна. — Да, ведь вы дежурные сегодня, убираете, — вспомнила она. — Какую ты книжку сейчас читаешь, Галя?
— Прочла «Школу» Гайдара, а сейчас начала «Белеет парус»…
Галя чувствовала себя стесненной. В вопросах директора не было ничего необычного. Постоянно Мария Лукьяновна звала к себе ребят, и вовсе не только для того, чтобы пожурить за что-нибудь, а просто так — узнать, как поживают. Но почему она разговаривает с Галей при чужих?
Галя опять посмотрела украдкой на диван. И встретилась взглядом с военным. Широкое добродушное лицо с мясистым носом хранило невозмутимое выражение. Но глаза под светлыми, словно выгоревшими бровями вдруг весело и быстро подмигнули Гале и спросили, показав на Марию Лукьяновну: